Долгая дорога

– Такую штуку в пещеру надо, тепло, дым вверх будет идти и золы повсюду не будет, – Энку грел руки о бока печи. – Горячо.

– Таких камней больше нет, не разорять же Холм забвения.

– А ты у Рэту узнай, где они их брали, такую тяжесть издалека они тащить не будут, может там еще осталось.

Печь сделала еще один выдох вонючим желтоватым дымом с запахом, который отдаленно напоминал их лукочеснок.

Дышит, – Энку уважительно погладил ее теплый бок.

Эрру протолкнул палкой в огонь лепешку, которой они безуспешно пытались придать форму топора. Все равно в таком виде толку от нее нет, а так можно смешать с уже растаявшими камнями. Еще через несколько часов гора дров исчезла, превратившись в золу, а огонь почти погас, печь скоро начнет остывать. Андрей решил, что ждать больше нечего. Пора.

Едва Эрру убрал каменную пробку, как струя кипящего металла в несколько секунд заполнила форму для топора, Упеша едва успел оттащить плоский кусок дерева, на котором она находилась. Зря Андрей опасался за количество металла, кроме топора они заполнили еще формы для семи наконечников для копий и такого же количества ножей. Все, у них получилось. Он оглядел своих мастеров и захохотал, их лица и руки были густо вымазаны сажей, на сплошном слое которой свои светлые следы оставили ручейки пота. Ни дать ни взять темнокожие, или кузнецы будущего. Мастера рассмеялись в ответ, напряженная работа последних часов и им далась нелегко и нервная система требовала разрядки. Эх, сигарету бы сейчас и полежать рядом с печкой, неторопливо пуская колечки дыма.

– Вонючий, – Эдина принюхалась к нему, незнакомый запах, который впитался в его одежду и волосы во время плавки ей не понравился и она скривила свое лицо. – Ты должен ходить на охоту Эссу, как это всегда делали мужчины семьи с Белой горы, а не ходить по каньону туда-сюда.

– Наша семья называется Гррх и она живет по своим правилам, и тебе это известно, Эдина, – Андрей едва сдержался, чтобы не отвесить ей пощечину. Хорошее настроение куда-то сразу улетучилось, и он ушел из пещеры Гррх на поляну к большеносому. Уж кто-кто, а Энку всегда всем доволен.

Старшая, которая лежит в своих “сапожках» на поляне, крики Граки, которую поймали темнокожие, Рэту, истыканный стрелами, «самый мудрый» в меховой шапке… Видение настигло Андрея утром, когда он торопился на поляну Эрру, посмотреть на итог их работы по расплавлению камней. Он видел эту сцену уже однажды, что подвигло его тогда отправиться вместе с Рэту к Белой горе за Эдиной и детьми. Его словно стукнуло по голове пустым мешком.

– Стой, Энку, не ходи сегодня никуда, – остановил он в последний момент большеносого, который уже собирался отправиться на охоту. Пойдем искать Рэту.

– И что делать, мы же не сможем сидеть все время на стоянке, – рыжий воспринял его слова всерьез, уж он то понимал серьезность угрозы со стороны темнокожих, пусть даже желание кроманьонцев истребить грэлей для последних и выглядит иррациональным – тратить столько сил и подвергать себя опасности, чтобы в итоге не получить ничего. Да любая охота продуктивнее.

– Нам нужно больше щитов, мелких копий и дротиков, если они и придут, то им тяжело будет преодолеть скалу на входе в каньон, если мы будем мешать им. И нам необходимо узнать заранее, что они направляются к нам, ты же моя левая рука Рэту, подумай, как это сделать. Никого не выпускай со стоянки несколько дней, предупреди всех. Мы с Энку будем ждать тебя на поляне у мастеров.

Улыбка Эрру и без всяких слов показала, что у них все получилось. Он держал в руке топор серебристого цвета, который портили только черные бородавки шлака. Ничего, очистят. Андрей взял его в руки – тяжелый. И это еще без ручки. Только почему цвет такой странный, совсем не похоже на бронзу, если это, конечно, она. Упеша очищал от глины наконечники копий и ножи, которые тоже выглядели вполне себе обычными ножами. А если металл окажется мягким, или хрупким, тогда все их труды окажутся напрасными. Андрей ударил по нему булыжником, раздался звон. Ничего. Только кусок шлака отлетел. Только теперь он обратил внимание, что Энку до сих пор не произнес ни слова. Чего он молчит то? Энку пожирал топор глазами, похоже, он попросту лишился дара речи. В эту минуту за него он, наверное, отдал бы и свое знаменитое ожерелье.

– Он твой, Энку, только его надо отполировать и заточить.

– Ты положишь его ко мне в могилу, Эссу, когда я умру. В другом мире он мне тоже пригодится, нож можно не ложить.

Ну что с ним делать.

Глава 23. Сражение

– Эхекка и молодой чужак будут днем находиться у озера, они успеют нас предупредить, если увидят темнокожих, – к их компании присоединился Рэту, и теперь с любопытством рассматривал топор Энку, который усиленно полировал его поверхность. Теперь он блестел на солнце, стали видны надпись и медвежья голова на лезвии. Красота. Эрру подобрал для топора подходящую ручку, на взгляд Андрея, немного длинноватую для невысокого большеносого, но того вроде все устраивало.