Долгая дорога домой

Человек в кабине вжался спиной в дальнюю стенку, выставив руку с оружием, ожидая с пересохшим от подавленного крика горлом появления дьявола. Сарис телепатически вычислил, где именно он находился, – на корме. Отлично! Приоткрыв дверцу ровно настолько, чтобы просунуть руку, он согнул кисть и нажал на спуск. Бластер не был рассчитан на размер его руки, но хватило и одного выстрела.

Ноздри залепил запах горелого мяса. Теперь следовало действовать побыстрее, поблизости мог находиться еще один летающий корабль. Собрав оружие, голатец кое-как втиснулся в кресло пилота – оно было слишком мало для его габаритов – и осмотрел приборную доску.

Принцип работы был ему незнаком, до этого наука во времена Лэнгли еще не дошла. Прочитать надписи под органами управления Сарис тоже не мог. Однако, отследив электронные потоки и гиромагнитные поля и применив логику, он составил неплохое представление о том, как что работает.

Аппарат поднялся в воздух неуклюже, но Сарис быстро освоился. Вскоре он летел высоко в небе, со свистом рассекая окружающую тьму. По подсвеченной карте на экране двигалась красная точка, очевидно, означавшая его местоположение. Очень удобно.

В летающей машине нельзя было долго оставаться, ее вскоре обнаружат и собьют. Она пригодится, чтобы добыть пропитание и до наступления рассвета найти укромное место, после чего ее следовало отправить на запад и утопить в океане. Ему хватит умения правильно настроить автопилот.

Вот только куда лететь? И что делать?

Надо найти такое место, где можно залечь и подумать, откуда было бы легко ходить на разведку, куда можно вернуться после вылазки, и на худой конец, если изменит удача, удобное для последней схватки. На то, чтобы все исследовать и принять решение, потребуется время.

Земляне – странное племя. Сарис не понимал их. Он много беседовал с Лэнгли, и между ними завязалась дружба. В то же время в характере Лэнгли иногда проглядывали некоторые черты, от которых у Сариса скребло по нервам. Почти религиозное стремление исследовать весь космос просто так ради самого исследования было совершенно чуждо голатцам. Помимо поиска абстрактного знания в чистом виде разум обитателей Голата не был склонен к идеализму и находил нечто непристойное в одержимой преданности делу, не затрагивающему тебя лично.

Новые люди, заполонившие Землю, могут вознамериться покорить Голат. Расстояние огромно, но кто их знает.

Возможно, самый надежный и мудрый шаг – разрушить их цивилизацию целиком и полностью, отбросить их в каменный век. Слишком амбициозный проект, вряд ли он ему по силам, однако что-то он мог бы сделать – хотя бы стравить группировки друг с другом. Он неплохо представлял себе, почему земляне так старались поймать или уничтожить его.

Надо выждать, понаблюдать, подумать, а уж потом выбрать план действий. Для этого требовалось найти укромное место. Сарис догадывался, где лучше искать. По крайней мере, стоило попробовать. Он изучил развернутую карту, сравнил ее с той, что видел у Лэнгли и запомнил своей фотографической памятью, по аналогии перевел в уме новые символы и сделал допущение на возможные изменения, произошедшие за последние пять тысяч лет. После чего повернул летательный аппарат на северо-восток и стал ждать.

Глава 6

И все-таки прогресс был налицо. На следующее утро медицинский кабинет вытравил все признаки похмелья, а робот-слуга поставил на стол спущенный по желобу завтрак и убрал со стола его остатки. После этого не предвиделось никаких дел, кроме как сидеть сиднем и думать тяжкие думы. Пытаясь побороть депрессию, Лэнгли сделал вызов на книги – раб-управдом показал, как пользоваться аппаратурой квартиры. Машина пощелкала, перебирая в городской библиотеке микрофайлы на заданные темы, и тут же изготовила диски, которые астронавт вставил в читающее устройство.

Блостейн пытался читать повесть, потом поэзию, потом просто статьи и вскоре отказался от затеи – не имея опоры на знания о современности, он практически ничего не понимал. Физик пожаловался, что все сочинения выглядели в высшей степени стилизованными, вычурными по форме, изобиловали аллюзиями на классическую литературу двухтысячелетней давности. Авторы явно придавали этому больше значения, чем собственно предмету повествования.

– Поупу и Драйдену, – с отвращением пробормотал он, – по крайней мере было что сказать. А ты что открыл, Боб?

Мацумото, пытавшийся разобраться в современной науке и технологии, пожал плечами.

– Ничего. Все написано для специалистов. Предполагается, что читатель сам знает, о чем идет речь. Чтобы это понять, пришлось бы заново поступать в институт. Что за хреновина, например, матрица Цагана? Никакой популяризации. Видимо, только специалисты интересуются тем, как все устроено. У меня сложилось впечатление, что за последние несколько тысяч лет не было сделано никаких серьезных открытий.