Долгая дорога домой

– Вернёшься назад, я с тобой разберусь по полной, а пока получаешь полномочия инспектора Генштаба. Докладывать будешь ежедневно. Да, и возьми на себя функции советника на направлении Дейр-эз-Зор. По данным разведки, игиловцы8 собираются захватить одну из ключевых высот – там перекресток четырёх дорог. Её нельзя потерять, сам понимаешь. Высота и без того дорого досталась.

Через неделю пришло сообщение, что сирийские правительственные войска с трудом удерживаются на перекрёстке дорог мухафаза Эль-Хасака. Караваев уже довольно хорошо изучил предоставленные в его распоряжение карты и теперь обдумывал, как быстро туда перебраться со своей ротой. Решение подсказал генерал-майор Максимцев.

– Роту лучше всего перебросить на место вертолётной группой в момент передислокации сирийских войск. Это время замены личного состава и пополнения боеприпасов. Игиловцы сжимают кольцо, но пока есть возможность для манёвра. Сирийцы хотят его провести дня через три, я согласую с ними дату вашей переброски, заодно и проутюжу там всё, что можно, чтобы вы зашли без боя, но надолго меня не хватит, а значит, кольцо сожмётся.

Незадолго до вылета Караваев построил роту в стороне от взлётной полосы.

– Согласно сложившейся традиции, инструктор идёт в бой вместе со всеми и на время проведения операции подчиняется приказам командира, независимо от звания. Поэтому я могу принять командование ротой на себя только в крайнем случае, то есть в случае гибели командира – это раз, и два – если увижу, что приказ командира означает гибель всей группы при возможности альтернативного варианта. И прямо с этой самой минуты у вас больше нет инструктора Караваева, у вас есть старший товарищ, полковник Караваев, такой же, как вы, боец спецназа, практически рядовой с позывным «Хирург». Во время проведения спецоперации все обращаются друг к другу только по позывным – никаких званий и имён. И последняя просьба: если сможете, вернитесь все живыми… Майор Смирнов, приступайте к исполнению своих обязанностей.

Караваев отдал честь строю и занял в нём место майора.

⠀⠀

 * * *

Сирийцы двое суток с трудом удерживали позиции коридора во время передислокации, одновременно вывозя раненых. К исходу третьих суток кольцо замкнулось, дальнейшая ротация была уже невозможна. На позиции остался изрядно потрёпанный полк сирийской армии и рота российского спецназа.

Караваев открыл свой блокнот, в котором делал различные записи во время затишья между атаками.

«27 апреля 2018 года. Идут третьи сутки практически нескончаемого боя, боеприпасы на исходе, всё чаще приходится обращаться к оружию убитых. В роте 80 процентов раненых, но убитых, слава Богу, нет. Из сирийцев в живых осталось человек пятьдесят, видимо, те, кто наблюдал и сразу учился у наших ребят. Сирийцы говорят, нужно продержаться ещё сутки, но это вряд ли. Связи нет: из-за беспилотников, корректирующих по нам огонь, пришлось попросить у радиоразведки полного подавления сигналов, иначе бы от нас уже через сутки остались бы только ошмётки. Впервые в жизни в моменты затишья стали приходить воспоминания былой юности. Стал записывать, будет чем заняться, когда вышвырнут за штат за нарушение приказа. Вот, опять засвистело, пора».

⠀⠀

 * * *

Неожиданно среди ночи раздался крик:

– «Хирург», к командиру!

Караваев оторвался от своего блокнота и поспешил на вызов.

– Что делать будем, товарищ полковник? – спросил майор, едва Караваев подошёл к нему.

– Сам-то как?

– Да ничего, терпеть можно.

– Тогда обрисуй ситуацию, что изменилось за последний час.

– Патронов ноль: ни у нас, ни у сирийцев, ни у мёртвых. Пуля попала в пулемёт «Рембо», и его заклинило.

– Сам?

– Ни царапины.

– Тогда труби общий сбор. Экзамен сдан.

Когда все собрались, Караваев объявил:

– Ну что, славяне, при сложившейся ситуации выход один, там же, где и вход. Вызываем огонь на себя и готовимся к худшему, надеясь на лучшее. Гранаты у всех есть?

– По штуке на брата осталось, – тихо ответил «Рембо».

– Раздай. И по местам. Тяжело раненых, если такие есть, берёте на себя. Устроим напоследок салют духам. «Рембо», работаешь за корректировщика, я на рации. Майор, давай отходную, восстанавливаем связь – две зелёных и одну красную для отмены подавления сигнала. Стреляй по ходу глушилки, вон, как раз он крутится мордой к нам. А я попробую сирийским братьям втолковать, что мы готовим для ИГИЛа. Караваев ушёл к командиру сирийцев объяснять, что произойдёт в самый последний момент. Выслушав советника, сирийский полковник созвал своих оставшихся в живых бойцов и рассказал им, что будет делать русский спецназ, чтобы не сдаваться в плен. Солдаты восторженно приняли предложение русских, из них тоже никто не желал попасть в плен. Уж если их ждёт смерть, так лучше забрать с собой как можно больше врагов!..

В воздух одна за другой взметнулись три ракеты – знак, чтобы дали эфир.

– База, база, я «Хирург», вызываю огонь на себя.

– «Херург», твою мать, что за***, бредишь, что ли.