Долгая дорога домой (СИ)

Вот тут и собрали свой урожай стрелы Крестоносцев. Попасть в плотный строй - всяко проще, чем в одинокого всадника. А длинные стрелы стреломётов, пролетев над головами щитоносцев, пробивали любые щиты, любые доспехи, сбивая всадников с коней. Одна стрела пронзила сразу двоих. Падали кони, затаптывались павшие всадники.

Но, конникам это было привычно. Плановые потери. Кому как повезёт. Но, вот что было им не привычно, так это два ряда длинных пик, поднятых перед чёрными щитами с белыми крестами. Они на всём разгоне влетели в ров с водой, падая с коней, и налетели на этот лес наконечников, нанизываясь на пики.

Хрипели и кричали раненные кони, хрипели и кричали раненные люди, грохотали удары в щиты, звонко лопались древки пик.

Как и было уговорено, как только конница - встала, Безликие - прижались к земле, накрываясь щитами. По их спинам, по щитам - бежали ополченцы, большей частью теперь не отличимые от Крестоносцев - все с крестами. Они, с разбегу, пронзали людоедов копьями, стаскивали их с коней крюками алебард, рубили их топорами, пронзали мечами. А через их головы - летели стелы, легко пробивая лёгкие доспехи открывшихся всадников.

Задние ряды конницы сначала давили на вставшую голову атакующего клина, но увидев, как стремительно валятся всадники, подобно хлебу под серпом, стали разворачивать коней, унося ноги от этого чёрного знамени.

- Один - ноль, - сказал Белый. Он, как и положено Командиру, стоял под стягом - собственным плащём, растянутом на перекладине, в качестве флага.

Бегом несли в тыл раненных и убитых. Зуб - орал Клыканом, выстраивая заново строй, но Крестоносцы - увлеклись добиванием Змей, и сбором трофеев, не слушали его.

Гадкий Утёнок повернулся к Корню:

- Иди, помоги Зубу, постучи там самым тупым - в печень. И уводи всех умеющих верхом оттуда. Как будешь готов - отходи без особого знака. Я к вам подойду позже.

Корень - побежал вниз. Белый не стал смотреть, как они будут сбивать с увлёкшихся кровавой жатвой людей помутнение рассудков. Надо было жевнуть чего-нибудь. Получив по носу, Змеи теперь будут ждать пехоту. А вот как подойдут сотни Неприкасаемых - станет не до еды.

- Как ты? - спросила Синька, видя, как Белый, с отсутствующим видом, жуёт распаренное мясо с чёрствой краюхой хлеба.

- Нормально, - ответил Белый, скосив глаза на девушку, но даже не пошевелившись.

- Ты прости меня, дуру, - пылко прошептала Синька.

- Простил уже, - повёл плечами Белый, - и ты меня прости. Попала под горячую руку. Зудит эта ментальная связь с Пятым. Ну и сука же этот Мастер Боли! Пытает его, чтобы мне досадить! Это надо же таким злоумышленником быть, чтобы установить между нами, бездарями, Метальный Мост! Ох, и силён же этот бывший Настоятель.

- Искусен, - кивнула Синька, - как жаль Стрелка!

- А нечего было одному по Пустошам носиться! Тебя - тоже касаемо! Поняла?! Если ещё и через тебя будут меня пытать - вскроюсь!

- Тебя - тоже касаемо, - девушка положила свою ладонь на наруч Белого, - всё норовишь от Стражи сбежать. Той же болячкой страдаешь - считаешь, что именно с тобой - ничего не случиться. Считаешь себя самым-самым? Забыл - на каждую хитрую рыбу...

- Найдётся рыба хитрее и крупнее, - кивнул Белый, - Старик, правда, говорил чуть иначе.

- Старый - то ещё сквернослов, хоть и Бог. Но, и на него нашлась своя рыба. Будь осторожен, Белик, хорошо? Очень тебя прошу. Я не смогу жить без тебя. Обещай мне.

- Обещаю, - кивнул Белый, поднимаясь, нервно поведя плечами, пошёл.

Синеглазка осталась одна. Она поправила волосы и стала одевать шлем. Когда бармица перекрыла свет, девушка, вдруг, поняла, что он - слишком легко дал ей обещание. Слишком. Зная, что не сможет его выполнить. И не желая его выполнять. Не желая останавливаться на полпути. Слёзы - помогли узкому подшлемнику проскочить по лицу.

*****

- Красиво идут, - вздохнул Командир, глядя на ровный прямоугольник коричневой черепахи, топающий по дороге.

Неприкасаемые, прямо с марша - пошли в атаку, на ходу выставили копья, закрылись щитами, образовав сплошную корку из щитов.

- Вот! - ткнул пальцем Гадкий Утёнок, - это - "черепаха"! Видишь, Зуб? А что ты прошлый раз сделал?

Сбитый Зуб, молча, нахлобучил шлем, натянул на ладони боевые перчатки, подхватил топор и большой щит, пошёл к Стене Щитов, выстроенной за вторым рвом.

Стрелы самострелов били в обшитые бурой кожей щиты Неприкасаемых, застревали. Большие стрелы стреломётов ударяли в панцирь щитов со звонким грохотом, пробивая щиты, больше чем наполовину погружаясь внутрь. Кто-то из Неприкасаемых при этом - спотыкался, но недолгая брешь в щитах тут же закрывалась и "черепаха" продолжала накатываться по дороге, как Рок Неизбежности.

И этот вид накатывающегося бурого прямоугольника вызывал трепет. И Мага Разума - нет. Некому поддержать, некому изгнать страх из сердца.

- Стрелковые расчёты! - закричал Командир, - Залпом!

Разом четыре длинных стрелы ударили в строй Неприкасаемых. Разом четыре прорехи в их щитах. На несколько секунд только. Но, за это время и самострельщики разрядились в эти прорехи, раня, убивая Неприкасаемых.