Долгая дорога домой (СИ)

Уходил от меня мой серебряный уже незадолго до рассвета, нехотя покидая мои не хотевшие разжиматься объятия. С непонятной тоской посмотрел в последний раз и выскользнул за дверь, прикрыв её тихонечко.

***

Утро наступило внезапно, с приходом стражи и отвечающего за нас с Артемусом господина, который бесцеремонно поглядывая на меня, велел побыстрее одеться и пройти с ними к Его Высочеству принцу Анзоргусу. Не желая медлить, а особенно терпеть беспардонные разглядывания стражи, я шустро умылся и надел повседневную одежду — судя по наличию стражи меня ожидал отнюдь не бал.

Лишь сознание обмирало от мысли и пугалось до крайней степени, что кто-то мог узнать о нашей, совместно проведённой ночи, с Артемусом. Даже Крея не было вчера в комнате, когда я, вернувшись с бала переодевался, недоумевая, куда он мог деться, а потом отсутствие слуги совсем выветрилось у меня из головы.

А вот куда он мог подеваться, я смог узнать очень быстро, буквально когда вошёл, сопровождаемый стражей, в большой кабинет. За деревянным столом сидел принц Анзоргус, а прямо напротив него, преклонив голову стоял мой верный (верный ли?) слуга Крей и говорил невообразимое, от чего волосы у меня на голове начали шевелиться. Он во всех подробностях рассказывал о том, что я на протяжении уже многих лет, чуть ли не каждый день, насилую его. Да и сегодня ночью я «не преминул» воспользоваться своим правом господина, и жестоко избивая изнасиловал его.

От такой наглой клеветы я просто потерял дар речи и, вначале, беспомощно смотрел на оговаривавшего меня слугу. Причём, по выражению лица чёрного принца, было понятно, что оправдаться всё равно не удастся — на меня, доставленного под конвоем, как преступника, он бросил один надменный взгляд вскользь, как на непотребную вещь. Так ради чего стараться, унижаясь ещё больше? И я просто встал, презрительно посматривая на бывшего друга, слушая его бредни и молясь чтобы никто не узнал, с кем в действительности я был сегодня ночью.

Выслушав, лгущего каждым словом, моего бывшего слугу, принц Анзоргус посмотрел на меня снова — на этот раз, не пряча в глазах ехидную усмешку. И откровенно издеваясь произнёс, кривя рот:

— Что-то можете сказать в своё оправдание, принц? Но учтите, мне нет нужды не верить этому честному существу, которое желая оградить меня от бесчестного возможного супруга, поспешило довести до моего сведения сии отвратительные факты из вашей жизни. Вы были прекрасно осведомлены о единственном условии что для того чтобы стать супругом чёрного принца, надо иметь безукоризненную репутацию, а значит вы надеялись обманом проникнуть в королевскую семью. Это есть преступление. А посему приговариваю вас к такому же наказанию, какому вы подвергали сего честного дракона. А позже вас казнят через отрубание головы. Дабы неповадно было никому лгать в таких важных вопросах! Стража, возьмите его и оприходуйте как следует, до завтра он ваш! Я лично буду контролировать выполнение этого своего приказа! Приступайте немедленно! — с этими словами он вышел из-за стола, чтобы быть поближе к месту действия.

Пока с меня срывали одежду, я припомнил, что говорил мне сегодня ночью серебряный принц, что всему плохому когда-то приходит конец, а там за рубежом меня будет ждать он. С горечью я подумал, что ждать его, похоже, придётся всё же мне, так как я прибуду туда намного раньше.

В думах я пропустил разоблачение стражников, но то что последовало дальше, я явно пропустить никак не мог. Видимо насиловать меня нормальными для человека размерами им показалось скучно, и они частично трансформировавшись отрастили себе пусть не как у дракона, но весьма внушительные половые органы — или это было частью приказа относительно казни, я уже ничего не понимал.

А потом для меня всё слилось в один сплошной сгусток боли. Кричать я не мог, я и дышать почти не мог — рот постоянно был забит чьим-нибудь членом, разрывающим мне губы, травмирующим, рвущим в хлам горло, а когда эти мрази пытались впихнуть мне туда сразу два трансформированных члена, со звуком рвущихся тканей лица я почувствовал, что улыбка у меня теперь будет до ушей в прямом смысле слова. В задницу вбивались такие же, калечащие все мои внутренности, органы. Я уже не чувствовал текущую по ногам кровь, не чувствовал боли, отупело, ничего не понимая и не сознавая, косил глаза на жадно следящего за всем творящимся со мной адом чёрного урода. Наверное только моя драконья сущность не давала умереть от причиняемых мне повреждений уже сейчас, хоть как я не призывал смерть быть скорой.