Долгая дорога домой (СИ)

Что лечить можешь, это дюже здорово — с таким умением не пропадёшь ни в каком мире. Особливо у людей — дара к восстановлению магическому наше племя не имеет — вот и сгодились бы тут твои умения. Да только надо тебе к своим добираться, там тебе и подскажут, почему тебе твоя другая обличность не подчиняется. Токмо как же ты один-то в нашем мире будешь? Ты ж как дитё малое здесь заплутаешь, да и искать тебя уже могут ироды, что с тобой такое непотребство сотворили. — за весь рассказ и так большие глаза внимательно слушавшего бабу Стешу Сеньки сделались ещё больше. Он без конца переводил взгляд с рассказчицы на меня, видно, интересно ему стало на дракона посмотреть, да ещё намёк, что и вовсе я не из этого мира пришёл, подогревал любопытство парня.

— Так, баба Стеш, а давай я с Гришей провожатым пойду? Он же даже в нашем лесу заплутает, да и говор у него не местный, а ну как его шпионом посчитают, а тут я не дам ему в беду попасть. Отпустишь ему помочь, да мир посмотреть? Дров я тебе на зиму заготовил, крышу починил, провожу, и приду вскорости, к зиме, мож и поспею.

И неизвестно, что сказала бы на Сенькину просьбу отпустить его со мной баба Стеша, но на горизонте показались три летящих чёрных дракона и мы с Сеней побежали прятаться от них в гущу леса, посчитав, что старому человеку ничего не будет, если никого больше рядом нет.

6 глава

Анзор (гус)

Последними моими воспоминаниями была льющаяся с неба вода — дождь, как называли её люди. Падала сплошным потоком, но даже сквозь эту завесу я ясно различил какое-то копошение около забора, границы территории которую я должен охранять. И я помчался на эти звуки не обращая внимания на пелену воды и скользкую траву под лапами.

Их было двое — незнакомцев, но один уже успел подняться на верх высокого ограждения и сейчас всеми силами пытался поймать руки оставшегося внизу, неловко подпрыгивающего, и всё никак не могущего дотянуться до спасения. Расстояние между мной и нарушителями стремительно уменьшалось — осталось совсем немного, и я уже предвкушал, как вопьюсь зубами в ногу человека, и буду со всей своей звериной злостью трепать из стороны в сторону, пока он не упадёт. А там уж и до горла недалеко, и кровь, сладкая кровь опять попадёт мне на язык. Почему опять, я что часто её пробовал? Не помню…

Сидевший на высоте спрыгнул по ту сторону забора, подчинившись команде оставшегося здесь со мной, и звук его убегающих шагов скоро заглушил дождь. А оставшийся мне на растерзание вдруг обернулся, буквально, в последний момент перед моим на него броском, и властно уставился прямо в мои глаза, не отводя свои большие, пронзительные ни на секунду, даже когда нагибался за стоящим рядом ящиком. Взгляд! Его взгляд проникал прямо в душу, никто, вот это помню, никто до него не осмеливался так смотреть в мои глаза — боялись. А этот смотрел, и страха от него я не чувствовал совершенно, словно он имел право быть мне даже не ровней, а вожаком, тем, кто может подмять меня под себя, и зубами выгрызть жизнь из моего тела, если она ему зачем-то понадобится. А она понадобится, я уверен, такие не оставляют конкурентов в праве на власть, а значит надо ждать — он отвлечётся, и я сделаю своё дело, сам возьму его жизнь, чего бы мне это ни стоило. А пока, рыча и остервенело лая, буду тянуть время. Время, когда он устанет и отпустит меня из плена своего взгляда, и тогда конец ему — пощады не будет. А человек стоял и смотрел, готовый к нападению, и в глазах его я видел свой приговор. На что он надеется? Я же сильнее, я порву его быстрее, чем он думает — он беззащитен. Но взгляд…

Дождался, я дождался! Сквозь шум воды услышал звуки приближающихся людей, они почему-то не кажутся чужими, словно мы из одной стаи, они помогут, я уверен, я их вожак, я чувствую это и сейчас. И я был прав! Человек отвлёкся и выпустил меня из магнетических сетей своего взгляда. Всё, больше нельзя терять ни секунды! Я подобрался — прыгнул и изо всех сил вцепился в руку того, кто казался мне сейчас наибольшим злом, трепал её во все стороны, всё сильнее сдавливая челюсти, стремясь перегрызть кость во что бы то ни стало. Мне это было нужно, кровь хлынувшая из раны на язык, ещё сильнее распалив во мне злость, как катализатор бешенства затмила разум, и я повёлся на поводу этого чувства, мне хотелось сильнее вгрызаться в податливое тело, забрать жизнь. В конце концов, никто не смеет быть здесь сильнее меня, никто.

Сделав какое-то неловкое движение, мой противник потерял равновесие и беззащитный упал передо мной. Теперь я уже не упущу свой шанс, я навсегда останусь вожаком в этой стае! Мгновенно метнулся, чтобы вцепиться в горло поверженного противника, и вдруг почувствовал горячие, словно жалящие всё внутри, прикосновения-толчки. Почти одновременно с этими ударами меня закружило в белом тумане и повлекло за собой не понятно куда и зачем.

***