Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

и да, в АНК отмечена сильная левая тенденция, которая проявлялась в его антиимпериалистических, антизападных, просоветских настроениях, однако «на основании всех доказательств, представленных суду, и на основании установленных в ходе судебного процесса фактов суд не может прийти к выводу, что Африканский национальный конгресс разрабатывал или осуществлял политику по насильственному свержению существующей в стране власти в том смысле, что вел подготовку народных масс к совершению прямых актов насилия против государства или же настраивал их на эти действия».

Согласно заявлению суда, обвинение не смогло доказать, что АНК является коммунистической организацией или что Хартия свободы предусматривает создание коммунистического государства. После сорока минут зачитывания вердикта судья Рампф завершил его оглашение следующей фразой: «С учетом изложенного обвиняемые признаются невиновными и подлежат освобождению».

Зрительская галерка взорвалась радостными криками. Мы все встали, обнялись и после этого принялись приветствовать зал суда, который восторженно бурлил. Затем все мы вышли во двор, улыбаясь, смеясь и плача. Толпа вокруг выкрикивала приветствия и радостно скандировала разные лозунги. Некоторые из нас взвалили на свои плечи защитников, что было порой нелегкой задачей, в частности, в случае с Исраэлем Майзельсом, который был весьма крупным мужчиной. Вокруг нас крутились фоторепортеры. Мы огляделись в поисках своих друзей, жен, родственников. Подошла Винни, и я радостно обнял ее. Мою радость омрачала мысль, что я свободен лишь сейчас, что мне не придется наслаждаться этой свободой долгое время. Когда мы все вышли на улицу, толпа вместе с нами принялась петь: «Nkosi Sikelel’ iAfrika» («Боже, благослови Африку»).

После более чем четырех лет судебного процесса и десятка сменившихся прокуроров, после тысяч собранных документов и десятков тысяч страниц свидетельских показаний правительство не смогло решить поставленной задачи и публично провалилось. Вердикт стал позором для властей как внутри страны, так и за рубежом. И все же нам надо было иметь в виду, что такой результат только еще больше озлобил правительство Национальной партии против нас. Урок, который вынесли для себя власти, заключался не в том, что наши претензии и требования были законными, а в том, что им следовало быть гораздо более безжалостными по отношению к нам и нашим сторонникам.

Я не рассматривал вынесенный вердикт как подтверждение существования в стране эффективной правовой системы или как доказательство того, что чернокожий мог получить справедливое судебное разбирательство в суде белого человека. Действительно, это был правильный и справедливый вердикт, но в значительной степени он являлся результатом превосходной работы превосходной команды защиты и беспристрастности коллегии конкретных судей.

Наряду с этим необходимо признать, что судебная система была, пожалуй, единственной государственной структурой в Южной Африке, где африканец мог встретиться с относительной справедливостью: получить справедливое судебное разбирательство и удостовериться в верховенстве закона. Чаще всего это происходило в судах, возглавляемых просвещенными судьями, которые были назначены еще при правительстве Объединенной партии[51]. Многие из этих юристов все еще пытались отстаивать верховенство закона.

В студенческие годы меня учили, что Южная Африка – это та страна, в которой верховенство закона имеет первостепенное значение и применяется ко всем гражданам, независимо от их социального статуса или официального положения. Я искренне верил в это и планировал свою жизнь, основываясь на этом предположении. Однако моя карьера юриста и активиста Африканского национального конгресса сняла пелену с моих глаз. Я убедился, что существует большая разница между тем, чему меня учили в лекционном зале, и тем, что мне пришлось узнать в зале суда. Я перешел от идеалистического взгляда на закон как на меч правосудия к восприятию закона как инструмента, который используется правящим классом для формирования общества в благоприятном для себя направлении. Я никогда не ожидал справедливости в суде (хотя иногда все же встречался с ней), как бы я за нее ни боролся.