Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Когда он немного пришел в себя, я дал ему указания, как добраться до дома моего друга и адвоката Даллы Омара, который жил в индийском районе города. Я пообещал, что мы там в течение какого-то времени могли бы расслабиться, и водителю такая перспектива понравилась. К счастью, Далла и его семья находились дома. Правда, они крайне удивились, увидев нас. Вместо того чтобы поприветствовать меня, впервые за двадцать семь лет оказавшегося на свободе, Далла с явной озабоченностью поинтересовался: «А разве ты сейчас не должен быть на центральной площади?»

Мы успели выпить у Даллы немного прохладительных напитков, когда позвонил архиепископ Десмонд Туту. Я так и не понял, как он узнал, что мы находимся у Даллы Омара. Судя по голосу, он был очень расстроен. Он сказал: «Нельсон, вы должны немедленно вернуться на площадь Гранд-Парад. Здесь нарастает напряжение, все волнуются. Если вы в самое ближайшее время не вернетесь, то я не могу поручиться за то, что произойдет. Я не исключаю, что может быть восстание!» Я пообещал ему, что немедленно вернусь.

Нашей проблемой, однако, был водитель: ему совершенно не хотелось возвращаться на площадь Гранд-Парад. Тем не менее я смог его уговорить, и вскоре мы оказались рядом с ратушей. Здание было со всех сторон окружено людьми, но с тыльной стороны их было поменьше, и водителю удалось подъехать прямо к заднему входу. Уже почти стемнело, когда меня провели на верхний этаж этого величественного здания, залы которого всегда были заполнены спешащими белыми чиновниками. Я вышел на балкон и увидел бескрайнее море ликовавших людей, державших флаги и транспаранты, хлопавших и смеявшихся.

Я поднял вверх кулак, обращаясь к толпе, и толпа ответила гулом одобрения. Ее радостные возгласы снова воспламенили во мне дух борьбы. «Amandla!» («Власть!») – прокричал я. «Ngawethu!» («Власть – наша!») – ответила мне толпа. «Afrika!» («Африка!») – прокричал я вслед за этим. «Mayibuye!» («Возвращается!») – ответили мне тысячи голосов. Наконец, когда толпа немного успокоилась, я достал свою речь, полез в нагрудный карман за очками – и не нашел их. Я понял, что оставил их в тюрьме «Виктор Верстер». Мне, однако, повезло в том плане, что очки Винни были с такими же диоптриями, и я позаимствовал их у нее. Я обратился к собравшимся со следующими словами:

«Друзья, товарищи и дорогие южноафриканцы! Я приветствую вас во имя мира, демократии и свободы для всех! Я стою перед вами сегодня не как пророк, а как ваш покорный слуга, слуга народа. Ваши героические жертвы позволили мне быть здесь сегодня. Поэтому я отдаю оставшиеся годы своей жизни в ваши руки».

Я говорил от всего сердца. Я хотел, прежде всего, сказать этим людям, что я был не мессией, а обычным человеком, который стал лидером благодаря чрезвычайным обстоятельствам. Мне хотелось также, не откладывая, поблагодарить людей во всем мире, которые боролись за мое освобождение. Я поблагодарил жителей Кейптауна и поприветствовал Оливера Тамбо и Африканский национальный конгресс, формирования «Умконто ве сизве», Южноафриканскую коммунистическую партию, Объединенный демократический фронт, Южноафриканский молодежный конгресс, Конгресс южноафриканских профсоюзов, Массовое демократическое движение, Национальный союз южноафриканских студентов и «Черный кушак»[108], группу, созданную женщинами, которая долгое время была голосом совести в Южной Африке. Я также публично выразил благодарность своей жене и семье, сказав: «Я убежден, что [их] боль и страдания были намного больше, чем мои собственные».

Я прямо заявил собравшимся, что у системы апартеида нет будущего в Южной Африке и что народ не должен прекращать свою кампанию массовых акций протеста: «Образ свободы, маячащий на горизонте, должен побудить нас удвоить наши усилия». Я чувствовал, что было крайне важно публично объяснить мои переговоры с правительством: «Сегодня я хочу сообщить вам, что мои переговоры с правительством были направлены на нормализацию политической ситуации в стране. Я хочу подчеркнуть, что я сам лично никогда не вступал с властями в переговоры о будущем нашей страны, а лишь настаивал на встрече между руководством Африканского национального конгресса и правительством».

Я сказал, что надеюсь на достижение в скором времени климата, благоприятного для урегулирования положения в стране путем переговоров, которые устранят необходимость в вооруженной борьбе. Я подчеркнул, что шаги по достижению такого климата были изложены в Харарской декларации АНК 1989 года. Я не преминул также отметить, что в качестве необходимого условия для начала реальных переговоров правительство должно немедленно отменить чрезвычайное положение в стране и освободить всех политических заключенных.