Долгая дорога в дюнах-II

Но зверь вдруг издал протяжный вздох. В его наполненных бешенством глазах сразу что-то потухло, в горле заклокотало. В нем будто лопнула невидимая пружина, и он стал медленно оседать на землю. Круминьш подскочил к завалившемуся кабану одним прыжком и проткнул ему, уже заглянувшему в светлое осеннее небо, могучую шею. Густой звериный дух ударил в нос охотнику. Из распоротой артерии хлынула на руки горячая липкая кровь…

Весело потрескивал костерок. Два молодых расторопных егеря ловко свежевали кабанью тушу. Охотники терпеливо покуривали у огня, ожидая парную печенку, традиционное лакомство зверобоев под водку.

Скучая, Целмс нажал на клавишу валявшегося у него прямо под ногой японского магнитофона.

— Эх, Крогиса не хватает в нашей компании… — он с видимым удовольствием прислушивался к хрипловатому баритону, рассказывавшему о своей безответной любви. — Он бы сейчас парочку анекдотов стравил, изобразил кое-кого.

Меченный бурой блямбой красавец язвительно хмыкнул:

— Не знаешь, что ли, этого барина? Разве он променяет теннисный сезон в Сочах на наши мужицкие забавы?

— Однако, силен! — Милицейский генерал сунул кулаки за широкий охотничий ремень. — Вроде бы еще месяц назад в реанимации с инфарктом валялся.

— Какой, к дьяволу, инфаркт, — слегка понизил голос Меченый. — После пропесочки в Москве в чувство приходил. Заодно и бурю пережидал…

— Хитер, как лис! — вставил генерал. — А только, по-моему, он свое отыграл. Как думаешь, Улдис?

Целмс не спеша стряхнул пепел с рукава джинсовой рубахи и едва заметно кивнул в сторону Круминьша, который усердно делал вид, что старательно возится с костром. Мол, мы тут не одни, не распускай язык. Вслух же элегически прочел из Райниса:

 Ряды друзей моих заметно поредели,
И что ни год — длиннее счет потерь.
То слышишь — умерли, то видишь — охладели…
Так что ж теперь?..

— А закончил чистейшей прозой: — А теперь, Раймонд, доставай-ка под печенку!

Круминьш и виду не подал, что заметил хитрый вольт Целмса, послушно вытащил из его рюкзака завернутую в белоснежную тонкую бумагу бутылку виски. Целмс мельком взглянул на нее и слегка поморщился.

— Отдай эту ерунду ребятам. Достань нашенскую, слезу божью…

Как раз в этот момент один из егерей в окровавленных по локоть руках поднес сидевшим у костра дымящуюся кабанью печень, а другой почтительно принял пожалованную бутылку.

— О-охх! — смачно принялся потирать руки генерал.

Целмс собственноручно пластанул ножом дрожащую, глянцевито-коричневую плоть и протянул отрезанный кусок Круминьшу.

— На, держи. Герою первый срез.

Меченый чуть скривил капризные губы и на длинном ноже протянул свой ломоть к огню, чтобы слепка обжарить. Целмс снисходительно усмехнулся, уже жуя свой кусок и одобрительно причмокивая.

Круминьш держал нож с нацепленной на него скользкой и нежной аж до противности, почти живой мякотью. Он никак не мог заставить себя прикоснуться к людоедскому лакомству. Но последовать примеру Меченого и получить презрительный взгляд Целмса ему тоже не хотелось. А тот, улыбаясь ему, облизал губы окровавленным языком. Запрокинул голову и хлебнул прямо из горлышка — стаканы здесь считались дурным тоном. Круминьш принял из его рук протянутую бутылку, покосился на генерала.

— Кушай — остынет! — подначил тот, показывая в широкой улыбке порозовевшие от крови зубы.

Ноздри Круминьша вздрагивали, судорожно хватая воздух, в глазах помутилось. Над кустами поплыли окровавленные улыбки…

— Слушай, герой, — глухо, словно издалека, донесся до него голос Целмса, — а что у тебя за волынка с объединением колхозов?

Дурноту как ветром сдуло. Скрывая тревогу, Круминьш лихо запрокинул бутылку и сделал хороший глоток.

— Почему волынка? — с напускным спокойствием отозвался он. — Все нормально… — Подавив отвращение, Круминьш куснул от своего истекающего кровью ломтя. — В «Звейниексе» председатель уперся рогом, — обронил как бы между прочим.

— Странная картина — курица петухом запела, — Целмс с недоуменным видом обернулся к остальным участникам пиршества. — Кого мы хозяином района ставили? Раймонда Круминьша или этого, как его…

— Бангу, — торопливо подсказал Круминьш.

— Знаю я этого орла. Путнынь с ним все носился, в депутаты проталкивал.

— Тоже был хороший фрукт этот Путнынь, — мрачно заметил Меченый.

— Был, да сплыл, — уточнил Целмс и назидательно напомнил Круминьшу: — Тоже упирался рогом, даже двумя! Энергичнее надо работать, Раймонд. Пора заявлять себя как руководителя.

От этого спокойного, даже чуть ленивого внушения потянуло нешуточной угрозой, и Круминьш начал торопливо оправдываться:

— Так ведь я только им и занимаюсь, этим Бангой! По-человечески, по-партийному с ним, Улдис Донатович, невозможно, это же — вот! — и он постучал кулаком по стволу сосны. — Пришлось подключить ребят из республиканской прокуратуры. Думали слегка, без лишней бюрократии, поприжать его. Но кто-то успел Калныню стукнуть, и он такой звон поднял!