Долгая дорога в дюнах-II

— Извини, не предупредила… Ты, наверное, занят?

— Да нет, что ты… Просто все так неожиданно, но я… я рад.

Неуверенность сквозила в его словах. Он поднял с дивана ее дорожную сумку, которая оказалась довольно тяжелой.

— Ого! Что это у тебя здесь — камни?

— Приданое. Замуж решила выйти.

— Неужели? Его улыбка была вполне идиотской.

— Ты же меня звал как-то, если помнишь… — Лиля взглянула на него и вдруг звонко расхохоталась. — Не пугайся, я проездом. Просто повидаться зашла.

Строгая элегантная дама за стойкой одним взглядом осудила ее слишком громкий смех и вообще…

— Ах, проездом, — очередной бессмысленной улыбкой Эдгар пытался скрыть разочарование.

— Путевки с Маришей взяли. Золотые Пески, Болгария. Решили на солнышке погреться.

Ее непринужденный, веселый тон окончательно сбил Эдгара с толку. Он неловко переминался с ноги на ногу, не выпуская из рук тяжелой сумки.

— Так что мы тут?.. Может, зайдем ко мне?

— Нет-нет, — почему-то испугалась Лиля, — очень мало времени. Я спешу…

Отказ больно уколол его, и он не сумел этого скрыть.

— Тогда по чашечке кофе? — предложил он подчеркнуто официально.

— Что ж, — она передразнивала его тон, — по чашечке кофе можно.

Они сидели у стойки и ждали — в баре не было ни души, и бармен тоже куда-то испарился. Холодок отчуждения, появившийся с самого начала, никак не исчезал, сковывал слова и чувства. Фразы получались глупыми и натужными.

— Как же ты меня разыскала?

— Секрет фирмы, — с равнодушным кокетством ответила она.

Появился полусонный недовольный бармен. Заурчал автомат, две чашечки наполнились жидковатым кофе с белесой пенкой.

— Ну, и как ты тут живешь?

— Ничего вроде, — он старательно взбалтывал ложечкой кофе, из всех сил стараясь казаться таким же беззаботным и легким, как она. — Давай зайдем — посмотришь.

На этот раз Лиля промолчала. Подняла руку поправить волосы, но заколка вдруг соскочила — и два черных с тусклым отливом крыла, совсем как прежде, охватили щеки. Густая тень набежала на лицо.

— Вот свинство — последняя сломалась, — она вертела в руке сломанную заколку и избегала смотреть на Эдгара, а тот не сводил с нее глаз.

— Ну, если ты так настаиваешь…

Эдгар не сразу сладил с замком, он нервничал, и у него чуть дрожали руки.

— Вот скоро заделаюсь столичным жителем, — небрежно обронил он, маскируя свою заминку у двери. — Квартиру обещают. Нет худа без добра — перестану тебе в Иркутске глаза мозолить.

Они наконец вошли в номер. Эдгар потянулся зажечь свет, но Лиля перехватила его руку. Эдгар застыл в изумлении. Так в кромешной тьме они и стояли, застыв в неловкой, нелепой позе.

— Не надо, не зажигай, — жалобным шепотом попросила она, — не хочу, чтобы ты меня видел… Ну, не могу я без тебя, не могу… Что мне делать? Скажи — что? Уйти, убежать, улететь?.. Утопиться?

Волна нежности захлестнула его, сдавила горло.

— Лилька, ты…

— Дура, просто дура!.. Никаких песков, никаких путевок — все наврала, понимаешь? Сбежала к тебе, потому что…

— Лиля! — задохнувшись, очумев от ее слов, Эдгар подхватил ее в охапку и понес в комнату… Сами собой, как листья на ветру, упали на пол плащ, туфли, какие-то легкие цветные одеяния.

И тут в дверь постучали. Оба замерли, не дыша, прижавшись друг к другу.

— Дежурная, — прошипел Эдгар, стерва!

Лилия прижала ладонь к его губам.

— Не откроем, нас нету…

Но стук повторился. Послышалось глухое мужское покашливанье. Эдгар насторожился — оно показалось ему знакомым. Он подобрал с пола плащ, еще какие-то вещи, сунул получившийся ком в руки девушки и неслышно отворил дверь в ванную. Лиля быстро шмыгнула туда.

Тогда Эдгар громко затопал ногами, будто вышел из ванной, и крикнул:

— Сейчас! — Потом распахнул дверь, но за нею уже никого не было. Эдгар досадливо чертыхнулся. Нашли время шутить! На всякий случай выглянул в коридор и глазам своим не поверил. Бывают же в жизни сумасшедшие дни!

— Отец!

Артур обернулся от дверей лифта — торопливо и затравленно, как показалось Эдгару.

— Ты дома? Вот хорошо! А я уж собрался вниз…

Отец был каким-то рассеянным, и вместе с тем в нем явственно чувствовались напряженность и волнение.

— Ты откуда? — Эдгар быстро застегнул пуговицы на рубашке. — Что-нибудь случилось? А где мать?

— Все в порядке. Мать дома.

Артур подошел к дверям номера. Эдгар наконец догадался включить свет и пригласил отца войти.

— Понимаешь, прилег после работы и вырубился.

Артур не замечал ни смущения на лице сына, ни того, как он торопливо приглаживал волосы, поправлял одежду. Эдгару подумалось даже, что, останься Лиля в номере, отец не обратил бы на нее внимания. Он двигался и говорил, будто во сне, и сосредоточенно думал о чем-то своем.

Эдгар принялся суетиться: пододвинул отцу кресло, достал бутылку вина, нашарил в кармане плаща пачку печенья.

— Хорошо, что зашел, отец. Я рад… — Ему очень хотелось сказать отцу что-нибудь теплое, и было обидно, что не получается.

— Нет-нет, — запротестовал отец, увидев его приготовления. — Буквально на минутку. Очень много дел впереди.

— Да подождут твои дела. Мы же так и не успели за мой приезд с тобой выпить. Так выпьем хотя бы за твой!