Долгая дорога в дюнах-II

— Калнынь… — угрюмо пробурчал Целмс, отрезая себе изрядный кусок коричневой пористой мякоти. — Рыбачок-землячок, народный заступник, все дешевой популярности ищет…

— Но Крогису фитиль хороший! — засмеялся милицейский генерал. — Пока он там, в Сочах, с ракеткой прыгает, в его конторе под него кто-то копает. Это же точный расчет — звонок Калныню!

— Допрыгается, — пожал плечами Целмс и спросил Круминьша. — А на кой черт прокуратура? Пусть Валдис со своими хлопцами крутанет этого Бангу. Там же вроде какие-то дела с иностранцами?

— Ну, нет, — твердо заявил Меченый. — Ты на меня это дело не вешай. С чем я у них его возьму? С двумя паршивыми анонимками? Жидковато для депутата. Калнынь опять же…

— Да что вы все заладили — Калнынь, Калнынь! — заорал вдруг, потеряв разом сановную вальяжность, Целмс. — Дутая фигура! Забыли, как его срезали на конференции? Сунулся со своими откровениями! Да и ты, Гунар, хорош! — ощерился он на генерала. — Решил, понимаешь, подыграть ему, состряпал докладец с душком. Получил по носу? Ничего, тебе на пользу пойдет. Запомнишь, каково между двумя кобелями вертеться.

Красный как рак генерал опустил голову, не смея ответить на оскорбление.

Приободренный тем, что всыпают не только ему, Круминьш бодро отхватил кусок печенки и вдруг почувствовал непреодолимый приступ тошноты. Попробовал запить водкой — не помогло. Глаза заволокло темным, обморочным. Изо всех сил стараясь не быть заподозренным в дамской слабости, он не спеша, как бы по надобности, пошел к густым зарослям орешника.

Оставшиеся у костра понимающе усмехнулись.

— Птенчику, кажется, поплохело!

— Ничего, с первой крови бывает и хуже. Он еще у нас молоток.

Целмс присел на деревянный чурбачок, услужливо поднесенный егерем, крутанул остатки водки в бутылке, выпил залпом и пустую подбросил. Почти разом прогремели два выстрела, на землю посыпались осколки.

Изжелта-бледный Круминьш стоял у березы, часто и мелко дыша. Он даже не слышал, как к их становищу, прыгая на корнях и урча, подкатил газик. Кто-то щедро плеснул в лицо Круминьшу водки, взял за шиворот и водкой же заставил прополоскать рот. Круминьш закашлялся и, немного придя в себя, увидел рядом Целмса.

— Спасибо, Улдис Донатович, — с трудом выдавил он.

— Иди-иди, Там твой дружок из прокуратуры прикатил. Аж ногами сучит…

В заляпанную грязью машину Круминьш забрался с трудом. Его все еще поматывало. В обычно ясных и холодных глазах сейчас стояла болезненная муть. Забившийся в угол кабины Лицис выглядел не лучше. И вообще-то не красавец, сейчас он, весь перекошенный, всполошенный, был похож на пациента спецклиники, сбежавшего в самоволку.

— Ну, что у тебя? — раздраженно бросил Круминьш. — Чего тебе неймется в законный выходной?

— Подшефный исчез.

— Какой подшефный?

— Рыбачок твой драгоценный, Банга!

— Что значит — исчез? — Круминьша аж подбросило. — Куда?

— Когда исчезают — не сообщают, куда! — хмуро огрызнулся Лицис.

— А подписка? — Круминьш грубо схватил следователя за рукав. — Ты у него подписку взял?

— А что ему? Чихал он на нее.

Круминьш вдруг сразу протрезвел, глаза снова заблестели холодно и беспощадно.

— Тут, уважаемый советник юстиции, я с вами не согласен. Ты понимаешь Алекс, что теперь он у нас в руках? Если мы, конечно, не лопухнемся и не упустим момент.

Глава 10

Служебный «рафик» миновал стеклянную коробку поста ГАИ и въехал в город. Молодые парни в темно-синей форме вяло покуривали, лениво перебрасывались шуточками и больше напоминали спортсменов после тяжелой тренировки, чем вертолетчиков.

Эдгар и Лапин разговаривали вполголоса на переднем сиденье.

— Знаешь, не горячись. Ты новый человек — конечно, проверяют. Речь о Париже, а не о Слюдянке, — ворчал командир, поскрипывая своим кожаным регланом.

— Париж ни при чем. Ушастый меня сразу возненавидел. Как, впрочем, и я его. Вот он и копает, — злился Эдгар. — Сегодня опять вызывал. Вопросы какие-то идиотские задает, подлавливает… Николай Сергеевич, я уеду. Он же непременно какую-нибудь свинью подложит, вам из-за меня одни неприятности. И на кой черт он мне вообще сдался, этот Париж. В гробу я его видал!

Отлепившись от мягкой спинки сиденья, Лапин резко повернулся к Эдгару.

— Слушай, Банга! Кончай дурить! Что еще придумал? Куда ты уедешь?

— Гостиница! — крикнул шофер, не оборачиваясь.

Неловко, чуть ли не пополам согнувшись, Эдгар пробрался к двери.

— Я тебе еще позвоню — вечером, — крикнул вдогонку командир.

В холле было так сумрачно, что Эдгар не заметил девушку, сидевшую на низком диванчике. Но она увидела его сразу, как только он прошел стеклянные двери. Медленно поднялась навстречу, теребя поясок черного плаща и улыбаясь одними губами.

— Ты?!

Лиля смущенно пожала плечами, точно сомневалась в этом.

Плащ, которого он никогда не видел на ней; волосы собраны на затылке, и нет уже привычных черных крыльев, охватывающих щеки. Даже знакомая необычная ее улыбка вдруг показалась странной и чужой.

— Давно приехала? — не нашел он в себе других слов.

По выражению растерянности и смущения на его лице она не могла понять, рад или ошарашен он ее внезапным появлением.