Долгая дорога в дюнах-II

Минк медленно поднялся по каменным ступеням и толкнул массивную дверь, украшенную кованой металлической геральдикой. «Бюро пропусков» своей мраморной стерильностью и неоновыми светильниками напомнило Главному вестибюль крематория. Отгороженные стеклом, двое молодых людей в военной форме долго изучали бумаги и документы. Наконец Минку выдали пропуск. Дежурный у входа тщательно проверил его, сличил фотографию на паспорте с живым оригиналом.

Минку с его гордым небрежным аристократизмом, человеку, привыкшему, что перед ним как бы сами собой раскрываются двери высоких кабинетов в правительстве, смешна была дурацкая процедура. Он попытался принять ее со снисходительной иронией. Но проверка длилась так долго и с такой убийственной серьезностью, что Главный начал терять терпение. Наконец ему вернули пропуск, и он шагнул было за барьер, но угрюмый офицер жестом остановил его и указал на кейс.

— Что?! — изумился Минк. — Вы полагаете, у меня там бомба?

Он пытался, как всегда, пошутить, но его юмор разбился о ледяную отчужденность охранника. Пожав плечами, Минк раскрыл «дипломат» и смотрел, как офицер бесцеремонно перерыл в нем все, до последней бумажки.

Потянулись длинные петляющие коридоры, мраморные лестницы. То тут, то там в мертвенном неоновом свете возникали мрачные фигуры с каменными лицами, и ритуал проверки, отвратительный своей унизительной бессмысленностью, повторялся от начала до конца в очередной раз. Убеленного сединами академика со звездой Героя на лацкане строгого костюма обнюхивали и «просвечивали» наглые молодцы, как бы демонстрируя ему, что он ничем не лучше опасного уголовника или вражеского шпиона.

Впрочем, в этой многозначительной пантомиме заключался особый глубокий смысл. После пятой проверки любому человеку трудно было не ощутить себя хоть в малой мере, но преступником. Он волей-неволей начинал сомневаться в собственной благонадежности и поглубже втягивал голову в плечи.

Минк голову не втянул. Напротив, он кипел гневом, когда наконец добрался до указанного в пропуске кабинета. Но и в просторной, с длинными рядами стульев вдоль стен приемной ему пришлось еще раз предъявить свой пропуск немолодому, лет сорока, но атлетически сложенному секретарю с монашески постной физиономией. В кабинет тоже впустили не сразу — только после доклада и непродолжительного, но уже нестерпимого ожидания перед дверьми высокого начальства.

За огромным столом сидел маленький щуплый чиновник. Он лишь слегка кивнул вошедшему, словно бы с трудом и неохотой оторвавшись от сверхважных, сверхсекретных бумаг. Глубоко посаженные желтоватые глаза чиновника рассеянно блуждали по кабинету, не видя посетителя в упор.

Не дождавшись приглашения, Главный демонстративно сел прямо напротив и положил на стол локоть, как бы подставляясь под рассеянный генеральский взор.

— Итак, — начал Минк, пытаясь вернуться к обычному легкому тону, — чем обязан бдительному вниманию ЧК?

— Да-да-да, — вдруг с отеческой укоризной забормотал чиновник, будто бы только что увидев перед собою Минка. — Как же вы так, Игорь Евгеньевич?.. Такой опытный руководитель, уважаемый человек…

— Об этом я знаю, — бесцеремонно перебил Главный, — но не знаю причину вызова сюда. Даже представить не могу…

— Не можете? — генерал в штатском весело рассмеялся, и вокруг глаз у него появились симпатичные старческие морщинки. — А вы шутник, ей-богу. А газетки-то парижские прихватили на всякий случай? — он показал глазами на дипломат.

Минк даже чуть покраснел, как студент, застигнутый со шпаргалкой, и попытался прикрыть смущение грубоватым тоном.

— Это вам с вахты настучали, где мне устроили шмон?

— Догадаться несложно. Ну, дайте глянуть, раз принесли.

Минк откинул крышку дипломата и небрежно кинул на стол несколько парижских газет и парочку иллюстрированных журналов. С их глянцевых страниц в томительную скуку кабинета ворвалась пестрая сумятица веселой воздушной ярмарки в Ле-Бурже.

Хозяин кабинета скользнул глазами по снимкам советской техники, полюбовался минковским вертолетом и пристально, вприщур уставился на Эдгара. В своей фуражке набекрень тот, еще ни о чем не ведая, безмятежно улыбался с газетной страницы.

— Да-а! — поднявшись из-за стола, генерал вдруг оказался вовсе не старым и не щуплым.

«Огурчик!» — подумал Минк. — «Небось, еще с ракеткой бегает». Прекрасно сшитый костюм ладно сидел на некрупной подтянутой фигуре.

— Да, подвели вы нас, Игорь Евгеньевич, — заговорил генерал с огорчением в голосе, — нас и себя тоже. А ведь наш сотрудник вас предупреждал, предостерегал. Так нет — подай вам этого орла, и все! Уперлись, как дитя капризное…

— Послушайте, у вас очень странная манера выражаться — какие-то туманные намеки, тень на плетень, — с трудом сдерживаясь, усмехнулся Главный. — Что у вас там, в досье, на Бангу? Угнал вертолет в Штаты? Продался Пентагону вместе с командой?

— Значит, так, Игорь Евгеньевич, — генерал заговорил сухим, официальным тоном. — Пилота Бангу необходимо срочно отозвать из Парижа. И во избежание лишнего шума лучше это сделать вам.