Долгая дорога в дюнах-II

Воспользовавшись отсутствием хозяйки, Лиля проворно привела себя в порядок. Потом раскрыла «молнию» на объемистой сумке и вытащила оттуда довольно объемистый пакет. Положила его сперва на стол, потом, подумав, сменила стол на диван. Достала еще несколько кулечков и свертков и аккуратно пристроила рядом с большим пакетом.

С деревянным подносом в руках вошла Марта. Лиля помогла ей. Пока хозяйка разливала кофе, Лиля развернула перед нею великолепный белоснежный платок из легкого козьего пуха, Чуть смущаясь, протянула Марте.

— Это вам. Марта Екабовна. Никак не могла выбрать… Старалась вообразить, какая вы, что носите, что любите. Эдгар, как конспиратор, почти ничего о вас не рассказывал.

Марта поставила турку, бережно взяла нежный пушистый платок. Она была тронута — нашелся человек, которой вспомнит о ней, позаботился…

— Какая прелесть! Спасибо вам, Лилия. — Она с благодарностью поцеловала девушку в щеку.

— Вам правда понравилось? — Лиля сияла от удовольствия. — А вот насчет этого я хотела с вами посоветоваться.

Она раскрыла коробку — в ней лежали бок о бок темная трубка вишневого дерева и мундштук из уральских самоцветов.

— Артура Яновича в Москве я даже повидать не успела. И не знаю, курит он или нет. Мы с ним в одно время к Эдгару приехали. Но я только голос его слышала, — Лиля на секунду замолкла, поняв, что невольно проговорилась о странности «встречи» с отцом Эдгара в гостиничном номере, и поспешила добавить: — Так уж получилось, случайно…

Слушая оживленный, беспечный щебет девушки, Марта стала понемногу отходить, оттаивать, как вдруг, неосторожно вспомнив об Артуре, Лиля снова вернула ее в жестокую реальность.

— Как хорошо, что сперва вы пришли, а не Артур Янович. Я ужасно боялась — мне кажется, он такой строгий! А я тут у вас сижу — так неудобно. Вы уж меня извините. Эдгар все время говорит, что у меня взбалмошный характер. Мы даже ссорились из-за этого…

Лиля не заметила перемены в лице Марты. Она вдруг заинтересовалась небольшой любительской фотографией на книжной полке — Марта с Артуром сидят вдвоем на песке у моря.

— Ой, как они с Эдгаром-то похожи! Это ведь Артур Янович? Да? Я сразу узнала… Удивительно — одно лицо на двоих!

Она обернулась к Марте и увидела, как та прямо у нее на глазах страшно побледнела, пошатнулась и стала оседать на пол.

— Господи, что с вами, Марта Екабовна?! — Лиля бросилась к ней и едва успела поддержать бесчувственное тело. — Ой, помогите же кто-нибудь! — Она еле слышно шевелила губами, забыв, что находится одна в огромном пустом доме.

Фотографии Эдгара красовались на первой полосе, среди броских заголовков. Но появились и другие снимки, на которых русский летчик был не один. Вот он с Мартой Лосберг и ее отцом, владельцем фирмы «Краузе» Рихардом Лосбергом. Чей-то внимательный объектив заснял их встречу так, что ее вполне можно было истолковать как трогательную семейную идиллию. Вот Эдгар наклонился к Лосбергу, что-то оживленно ему втолковывает. Предупредительно отодвигает стул, помогая старику подняться. Вот Лосберг разливает в крохотные рюмочки черный бальзам и внимательно смотрит на Эдгара. Вот все трое подходят к машине.

Затем несколько весьма романтических кадров — Эдгар с Мартой идут по старинной улочке, сидят в сквере с маленьким фонтанчиком. Наконец фотография виллы Зингрубера в горах. В том сказочном уголке Баварии, где Эдгар появился на свет. Марта с коляской в заснеженной аллее, под высокими елями.

— Отец и сын, разлученные советским железным занавесом, «Трогательная встреча через двадцать лет», «Семья соединилась вновь». Прекрасно! — Зингрубер отложил подготовленные к печати гранки. — Хотя я предпочел бы увидеть этот материал до того, как русские нахлобучили на нашу голову этот чертов купол.

Чтобы не начинать бесполезных препирательств, Арвидас пропустил мимо ушей замечание шефа.

— Один материал я думаю отдать в «Пари Матч», насчет другого уже договорился с «Фигаро», третий можно было бы отправить в Мюнхен, нашим. Тоже не помешает.

— Откройте секрет, Арви! Где вы все-таки раздобыли негативы? Неужели вам удалось победить женскую строптивость силой мужского обаяния и Марта раскаялась в содеянном?

Арвидас постарался как можно спокойнее отреагировать на язвительную подковырку.

— Можно было бы, конечно, сочинить про себя героическую сагу. Но на самом деле мне просто повезло. Фрэнк ненароком кинул одну пленку в брак, а я ее отыскал.

— Я всегда говорил, что вы везунчик. И девушки вас за это любят! Статейку для вас она все же успела накропать?

— Нет, больше мы не сотрудничаем, — небрежно бросил Арвидас, перебирая разложенные на столе макеты газетных полос. — На ее место нашелся очень толковый парень. Он-то и подготовил эти материалы к печати.

Зингрубер виду не подал, что догадался — из-за этой взбалмошной девчонки шеф-редактору, чтобы спасти положение, пришлось писать статьи самому.

— Вот оно как? Жаль, мне показалось, девочка увлеклась русской тематикой.

— Даже, пожалуй, слишком. И проявляет необычное усердие.