Долгая дорога в дюнах-II

— У нас есть хорошая пословица: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь», — дипломатично вмешался посол. — Мы ведем переговоры.

Теперь и Эдгар заметил Марту. И не сразу смог отвести взгляд от одинокой изящной фигурки на фоне ночного неба, расцвеченного фейерверками. Было странно видеть ее без дела, праздной гостьей. Эдгару показалось, что и она скучает без фотоаппарата и блокнота.

— Старик, — тихо позвал Эдгар Габелию, — пойдем жахнем по бокалу шампанского, а то у меня от бесконечного трепа гастрит разыгрался.

Радист выпятил нижнюю губу, изобразив согласие и одобрение, и подтолкнул локтем Костю. Завалишину не пришлось долго растолковывать, что к чему. Летчики по одному начали откалываться от респектабельного общества, и это, конечно, не укрылось от бдительного ока «серого костюма»?

— Молодые люди, — строго прошипел он, устремляясь за ними. — Прошу всех оставаться в пределах расположения делегации.

— А как насчет пописать? — вежливо поинтересовался Костя. — Айда с нами, а то как бы лишняя жидкость в голову не ударила.

— Учтите, Завалишин, это ваша последняя шуточка за рубежом.

— Ох, и гульну же я на прощанье, — бесшабашно хохотнул Костя.

И Марта заметила, что летчики сбежали от журналистов. Поколебавшись немного, она решила подойти к ним.

— Добрый вечер, господа. Поздравляю, вы завоевали сердца парижан.

Вездесущего гида Варнье поблизости не оказалось, поэтому Марта говорила по-латышски. Переводил Эдгар.

— Каждому свое: нам — парижане, а нашему командиру — парижанки. Несправедливость, да и только, — не без зависти заметил Габелия.

Свирепо зыркнув на радиста, Эдгар замешкался с переводом.

— Что сказал ваш друг? — спросила Марта.

— Да ерунду… Любит иногда глупо пошутить, — промямлил Эдгар, с трудом подбирая забытые латышские слова.

Костя и Отар с недоверчивым изумлением таращились на Бангу.

— Да ты настоящий полиглот, — ревниво заметил Костя, — всего за неделю по-ихнему так насобачился!

— Все намного проще, мы просто нашли общий язык, — скромно объяснил Эдгар.

— Ну ты силен! — искренне восхитился Габелия, со свойственным грузину простодушием принимая слова Эдгара за чистую монету.

— Месье Эдгар, вы все еще сердитесь на меня за то неудачное рандеву с папой? — Марта истолковала скованность Эдгара по-своему.

— Что вы! Просто мне было немного неловко. Показалось, что отец ваш не рад такой встрече… Извините, я не представил вам своих друзей.

Эдгар повернулся, но ни одного из друзей рядом не было. Там, где они только что стояли, разговаривали и смеялись незнакомые люди. Ребята сумели испариться так незаметно, что ни Марта, ни Эдгар этого даже не заметили. Обоим стало совсем неловко. Эдгар развел руками и виновато улыбнулся.

— Кажется, друзья мои испугались… Может, подумали, что наша встреча фиксируется скрытой камерой.

Невинная шутка Эдгара попала точно в цель. Девушка смутилась, поняв ее как намек.

— Впрочем, я хотела извиниться перед вами, Из-за меня у вас, наверное, были неприятности?

— Пустяки, готов целиком принести себя в жертву вашей литературной славе.

Марта кивнула и хотела уже отойти, как предписывает регламент непринужденности на светском рауте. Тем более что она увидела входившего в зал Зингрубера, который, заметив ее в обществе Эдгара, игриво сделал ей ручкой. И все же она продолжала стоять рядом с Эдгаром. Тот тоже не двигался с места, хотя спиной чувствовал, как недреманные глаза особиста буквально просверливают ему спину.

— Боюсь, что жертв уже не понадобится, — грустно заметила она. — Меня выставили из фирмы. — Легонько коснувшись бокала Эдгара, она продолжала: — Так что теперь я не представляю для вас никакой опасности… Выпьем за свободу.

Эдгар внимательно смотрел на девушку. Сегодня она была совсем другой, чем в Лувре или во время их прогулки по городу.

— Хороший тост, но мне почему-то кажется, что свобода не слишком вас радует.

Красивые припухлые губы тронула все та же нечаянная, будто не к месту, улыбка.

— Месье Эдгар, мне не хотелось бы показаться назойливой, но у меня к вам просьба. Если возможно, мы должны увидеться с вами где-нибудь в более спокойном месте, желательно тет-а-тет.

Эдгар едва не поперхнулся шампанским. Решительно, она переходила всякие границы. Какого черта она к нему прицепилась, эта настырная девица, да еще вместе со своим папашей. С капиталистами нужно и в самом деле ухо держать востро.

Но «настырная девица» смотрела кротко, почти умоляюще. И вдруг заговорила горячо, торопливо, словно боялась, что он сейчас повернется и уйдет, не выслушав ее:

— Я никогда не испытывала симпатий к красным. Думаю, так будет и дальше. Но даже в моей циничной журналистской душе есть сентиментальные уголки. Поверьте, нам необходимо встретиться, я не могу не сообщить вам кое-что. Я запишу вам свой телефон. — Марта уже открыла сумочку, чтобы достать блокнот, но Эдгар поспешно сказал:

— Не нужно ничего писать. Я запомню, говорите.

Глава 20

Фрачная пара отменно сидела на сухощавой фигуре бывшего солдата третьего рейха. Зингрубер оживленно болтал и чокался с дамами, когда увидел, что прямо на него целеустремленно шагает Лосберг.