Долгая дорога в Никуда

Я попробовал вырваться, но понял, что бесполезно: хватка Варвары действительно была железной.

В эту минуту Пелагея оказалась рядом со мной и схватила меня за другую руку, потянув прочь.

Несмотря на преклонный возраст, сил у бабки было ещё предостаточно. С удивлением я обнаружил, что меня растянули, как верёвку. Причём Варвара стояла спокойно и вовсе не напрягалась, будто бы была стволом дерева, прочно держащимся корнями за землю.

– Варвара, отпусти мальца! – задыхаясь, произнесла выбившаяся из сил старуха.

– Уйди, отойди, тебе говорю! – прикрикнула в ответ ведьма. Её рука, холодная, как лёд, ещё сильнее стиснула железный обруч пальцев на запястье, и я едва удержался, чтобы не закричать от боли, когда понял, что она обращается ко мне. – Ну-ка, скажи ей, чтобы она отстала, не то простишься со своей рукой – отсохнет.

В это время я не выдержал и закричал:

– Бабка, бабка, уйди!.. Она руку мне сдавила, как клешнями!

Пелагея отпустила меня, и я рухнул на землю без памяти.

Глава 7

Я очнулся на каком-то диване. Не знаю, сколько прошло времени с того ужаса в подъезде. В моих глазах всё расплывалось, и я видел только силуэты людей, двигающиеся передо мной в ярком, ослепительном до рези, свете.

Вскоре зрение стало лучше, и я увидел несколько врачей в белом, склонившихся надо мной с какими-то приборами, бинтом и шприцем.

– В общем-то, ничего страшного, – услышал я чей-то спокойный, ровный голос. – Надо бы его в больницу везти, да лучше бы не трогать. Рана-то пустяковая, но. …

– Понимаю, понимаю…

– Вы милицию вызвали?

– Да, вместе с вами, но что-то вот не видать.

– Что ж, надо подождать будет, – теперь я увидел, что говорит врач. Он обратился к своей напарнице. – Ну что, повезём?

– А чего его везти? – ответила она, глянув мне в глаза. – Он, вон, уже очнулся!.. Завтра оклемается, послезавтра встанет на ноги.

– Да, но. … А вы ему кем будете? – я понял, что врач обращается к кому-то из хозяев квартиры, которые стояли где-то за моим изголовьем.

– Да никем, в общем-то. Я его впервые вижу. Так просто, пожалели человека. Шутка ли – на лестнице лежит с ножом в груди. Как ещё жив остался!

– Ну, тогда надо забирать, – пожал плечами врач.

– Куда забирать?! – врачиха вытаращила на него удивленные глаза, будто недоумевая, что он чего-то не понимает. – Вон же, сказал человек, что он может у себя оставить.

Она перевела взгляд и указала рукой на кого-то за моей спиной.

– Да-да, – раздалось в ответ неясное шамканье. – Да-да, если хотите, а почему бы и нет…

– Ну, вот и отлично! – заключила женщина и развернулась, чтобы уходить.

– Подожди! – одернул её врач. – Постой, надо же хоть милицию дождаться, заключение дать.

– А что там давать? Вот, – врачиха извлекла из своей сумки мешок и принялась что-то царапать на нём ручкой. Минут через пять она протянула доктору листок. – Вот наше заключение. Всё в порядке, пошли.

Они вышли, и я теперь увидел хозяина квартиры, который пошёл их провожать. Вскоре он подошёл ко мне, и я увидел мужчину старшего возраста, но ещё не старика. Он посмотрел на меня внимательно и спросил:

– Как же это ты, парень? Как тебя угораздило?

– Не знаю, – я хотел пожать плечами, но острая боль пронзила тело, и невольный стон вырвался из груди.

– Да ты лежи, лежи, – хозяин квартиры сделал останавливающее движение рукой.

– Не надо милицию вызывать, – тихо попросил я.

– Почему? – изумился он.

– Не надо…

– Да, но и как же всё это…

– Почему они не забрали меня в больницу?

– Не знаю, не знаю. Кого сейчас поймёшь? Вот, попросили, чтобы оставил. … Хотя должны были забрать, – мужчина немного помедлил, но потом поинтересовался. – А ты сам, где живешь? Может, родителям твоим позвонить, сообщить, что с тобой случилось?

– Да нет, я не местный.

– А как же ты попал в переделку? За что тебя так?

– Да мало ли что случается…

– Верно-верно. Так, ты говоришь, милицию не надо вызывать?

– Не надо.

– Ну, хорошо, лежи пока…

На следующий день я почувствовал себя значительно лучше и смог осмотреть своё тело.

Рана была у сердца, но лишь слегка глубока, уже запеклась сверху кровью. Я попросил мужчину, чтобы он перевязал по новой слезшие повязки, а потом стал знакомиться.

Хозяина звали Сергей Васильевич. У него было двое детей. Ему было лет под шестьдесят, но выглядел он для своего возраста ещё удивительно молодо. Дети были довольно-таки маленькими. Сергей Васильевич объяснил, что это дети его невестки, а где она сама находится, я так и не понял.

На третий день я встал и начал ходить, хотя раны и ушибленная рука ещё болели. Когда хозяин квартиры куда-то отлучился, попросив меня присмотреть за детьми, я осмотрел комнаты.

Обстановка их была удручающе бедная, только на балконе, куда мне захотелось выйти, висели странные шкуры и шкурки разных мастей.

Не без брезгливого отвращения я осмотрел их, но так и не понял, с какого зверя они сняты.

Вскоре, ближе к полудню, пришёл Сергей Васильевич, принёс яблок детям, и мы сели есть какую-то баланду, приготовленную грубыми мужскими руками.

За столом я нечаянно поинтересовался происхождением шкурок и чуть не испортил себе аппетит, узнав, что они собачьи.