Долгая дорога в Никуда

– Я собачником работаю, – пережёвывая кусок жёсткого мяса, произнёс Сергей Васильевич, и у меня в тот же момент возникло ощущение, что мы едим собачатину. – Хочешь посмотреть, как мы их ловим?

– Хочу, – неуверенно произнёс я, сам не зная, хочу этого или нет.

– Ну, тогда вечерком…

Когда его внучки, братик и сестричка, были уже в постели и быстро заснули, он спросил:

– Как себя чувствуешь?.. Идти можешь?..

Я согласно кивнул головой.

– Тогда идём. На, накинь это, – он бросил мне какую-то дерюгу из брезента, что-то вроде короткого плаща с капюшоном.

Я оделся, мы вышли из квартиры, осторожно притворив дверь, спустились вниз и сели на лавочку.

– А что дальше, – поинтересовался я.

– Сейчас, сейчас. Машина должна подъехать.

Минут через десять в ночной тиши послышался звук мотора, и к подъезду подъехал фургон.

Мы сели в кабину. Сергей поздоровался с молодым водителем, может быть, немного старше меня по возрасту:

– Здравствуй, Жорик, ты ружжо прихватил?

– А как же! Здравствуйте, Сергей Васильевич, а это кто?

– Это с нами, помощник. Поехали.

– Куда сегодня?

– На свалку, – он назвал район города, и пока мы пересекали его, рассказал историю, то ли придуманную им, то ли действительно происшедшую:

«На той свалке, как наговор: каждую осень такая свора собак собирается, что мимо ходить не посмей. Что их туда манит – не понятно, ведь груда железяк и больше ничего.

То ли в прошлом, то ли в позапрошлом году парень девку туда повёл, – ну, известное дело, зачем повёл. Так вот, на них там собаки напали. Девке-то удалось убежать, она на помощь и позвала. А от парня рожки да ножки остались. Один ботинок только и нашли. Вечером туда лучше не попадать».

– Неужели собаки могут человека съесть? – удивился я и почувствовал крупные мурашки на спине.

– А что тут удивительного?

– Ну, как, это же не волк всё-таки….

– Почему не волк? – вмешался в разговор Жорик. – Они же дикие. По лесам бегают и с волками, бывает, смешиваются кровью. Получаются полусобаки-полуволки – лютый зверь, человека не боится и беспощадный, кровожадный, похлеще всякого волка будет.

– Ну, если так, то это прямо бедствие какое-то и с этим надо бороться, – неуверенно произнёс я.

– А мы что делаем? – воскликнул Сергей Васильевич.

– Да нет, – помотал головой я, – не так. Это надо объявить настоящей войной бродячим собакам, и пусть все жители города, как могут, их уничтожают.

– Да ну-у! – скептически, с иронией протянул Жора, энергично управляя машиной. – Скажешь тоже! Не всё так страшно. Нас вполне хватает. Или ты нас без работы хочешь оставить?! – он засмеялся снисходительно над моим наивным предложением.

– Ничего я не хочу. Кто я такой?..

Вскоре мы оказались на окраине города. Улица неожиданно закончилась, и машина запрыгала по ухабистой грунтовке. Выехав из сада-дичка, мы увидели в темноте впереди непонятное жонглирование факелами.

Как оказалось это были подростки, мальчишки среднего школьного возраста. Они прятались за полуразвалившимся забором с проломом и оттуда метали в груды покорёженных, наваленных друг на друга автомобильных кабин бутылки с бензином, заткнутые горящими тряпками, и смолянистые факела, намотанные на длинные палки.

Бутылки бились среди железа, вспыхивали растекающимися кострами, озаряя багровыми сполохами скелеты машин, и там иногда, как призраки, появлялись тени собак, раздавались визги и рык.

– Эй, пацаны, вы што тут творите? – подошёл к ним Сергей Васильевич, держа в одной руке наперевес карабин, а в другой нечто, напоминающее сеть.

– Собак убиваем, – по-простому ответил один из них.

– Во, видал помощничков?! – повернулся Сергей Васильевич к ставшему рядом с ним Жоре, у которого также было оружие. На лице его в отсветах пламени засияла недобрая улыбка, с которой он вдруг бросился на мальчишек. – А ну, марш отсюда, шпана!

Пацаны прыснули в разные стороны, растворившись в темноте, и вскоре оттуда стали доноситься в ответ обидные ругательства в адрес «злого дядьки». Сергей Васильевич поднял карабин к плечу и поводил стволом из стороны в сторону, угрожающе прикрикнув:

– Я не шучу! Сейчас кто-то доиграется!

Для пущей убедительности, стремительно повернув руку и почти не целясь, он выстрелил в стоявшее метрах в десяти, у забора ведро, которое загорелось густо чадящей копотью.

Голоса из темноты затихли.

– То-то же! – резюмировал победу Сергей Васильевич. – А то вздумали тут шкуру собакам портить! Я вам покажу!.. Шпана!.. На, держи! – он бросил мне сеть, и она, раскрывшись в полёте дырчатой тенью, окутала меня с головой. – Будешь бросать на собаку, а когда она запутается – там есть специальный тросик – затягивать в мешок и относить в будку.

Выпутавшись из сети, я со злостью посмотрел на Сергея Васильевича, но он, видимо, по-своему понял этот взгляд:

– Или боишься?.. Тогда садись в кабину и…

– Да нет, не боюсь! – выпалил я, пытаясь дать ему понять моё настроение.

– Ну, раз так – пошли, – его, видимо, не задели мои слова.

Жора включил огромный электрический фонарь, и они полезли за забор, озаряемые всполохами пламени.