Долгая история (СИ)

Суккуб по её реакции и сам понял, что где-то дал маху, и разочарованно покосился в единственное на кабачок треснутое зеркало в полный рост, торчащее на подставке прямо напротив входа («Интересно, зачем оно там?»).

— Женщины! — состроил он капризно-раздражённую мину. По отдельности знакомые Сашке черты лица стали оплывать с физиономии суккуба, как воск с горящей свечи. — Совершенно невозможно работать с женщинами! Фиг-с разберёшься, чего им надо! Я требую повышения! Требую дополнительный эйдос к зарплате за тяжёлые условия труда! Требую командировку на судно дальнего плаванья!..

Одна из закутанных в тёмные плащи фигур, сидевшая неподалёку, грозно пошевелилась, и суккуб, ойкнув, поспешно зажал себе бесформенный рот надушенной ладошкой. Вернувшись на полпути от Сашки, он деловым тоном как бы между прочим бросил:

— Чуть не забыл, лапа! Демо-версии тоже не бесплатные. С тебя один эйдос — чисто символически, сама видишь, много не прошу! Так что давай быстренько, повторяй за мной: Я отрекаюсь…

— Я не буду продавать тебе душу! — испугано перебила его Сашка, отступая и инстинктивно заслоняя руками солнечное сплетение.

— Фи какая бяка, ну кто ж тебя просит продавать, лапа! — обиделся суккуб. — Всего-то в бессрочное пользование! Всё, не морочь мне голову. Любишь кататься, люби и сломанные саночки на помойку тащить! Давай: я отрекаюсь…

— Нет!

Суккуб, поняв, что Сашка не настроена сегодня устраивать аттракционы невиданной щедрости, недовольно причмокнул напомаженными губами.

— Ну ладно, лапа! За тобой должок запишем! Как захочешь оплатить, Фиглик — то есть я — туточки будет. Кличь!

С этими словами суккуб по имени Фиглик подтянул колготки в сеточку и направился к шевелящейся за столом под стенкой груде камней, на ходу приобретая неровные квадратные очертания и уже что-то страстно нашёптывая о красоте гранитных бицепсов.

Сашка, теребя рукава куртки и сразу вместе со свитером пытаясь подтянуть их вверх, огляделась. На неё уже стали обращать нежелательное внимание. Несколько колючих и пришедших неизвестно откуда взглядов дали ведьме понять, что в её в девчачье-подростковой внешности подозревают хорошо наложенный морок. Остальные, судя по всему, пока принимали её за одного из работающих суккубов и не трогали. Пока они продолжали пребывать в этом заблуждении, Сашка протиснулась к отполированному локтями прилавку (одновременно служившему барной стойкой), выбрав незанятый край за три табурета от тролля, потягивающего через соломинку бурлящую грязно-зелёную жидкость.

За прилавком стоял дородный, преклонного возраста мужчина в красной бандане, повязанной вокруг лысой головы, но зато с густой сизой бородой — Сашка отчего-то сразу поняла, что это Синдбад и есть. Синдбад со словами «Ещё стаканчик болотной жижи, старина?» подсунул троллю вторую кружку и, грузно подойдя к Сашке, рыкнул:

— Малолеток не обслуживаю! Вон дверь, выметайся!

С учётом разношерстности окружающего её контингента, Сашка уже хотела ляпнуть: «А не всё ли вам равно?», — но вовремя осеклась, заметив испытующе шарящий по ней взгляд мореплавателя на пенсии. Она могла сказать, что повидавший всякого на своём веку Синдбад был почти уверен в том, что перед ним действительно только ведьма-недоучка, а не страж мрака, щеголяющий в великолепном мороке таковой. Почти.

Поэтому вместо приготовленной фразы Сашка усмехнулась:

— А я не пить пришла.

Она навалилась на прилавок и поманила к себе Синдбада. С сомнением почесав сизую бороду, моряк облокотился с другой стороны, закрывая широченной спиной в расшитой жилетке и заляпанной рубахе булькающего своей жижей тролля по соседству.

— Слушай, здесь ведь всякого сословия народец ошивается, да? — с ходу приступила Сашка. — Кого здесь можно нанять?

— Для каких целей? — пошевелившись, рыкнул Синдбад, не подтверждая и не отрицая.

— Ну, скажем… — Сашка провела ладонями по выщербленному дереву прилавка, словно разглаживала ткань. — Ограбить кое-кого?

Моряк сузил на неё синие глаза и, поизучав ещё мгновение, благосклонно крякнул.

— Есть пара вариантов, — глухо пробасил он, наматывая конец бороды на палец-сосиску, и нагнулся ниже к Сашке. — Вернее всего для таких целей нанять трёх поросят…

— Кого?

Синдбад молча ткнул пальцем за Сашкино плечо. Обернувшись, она увидела трёх шестилеток в кепках. Графин перед ними уже опустел, и теперь они занимались тем, что терроризировали суккуба, на лбу у которого выступили капельки духов от усилий одновременно изобразить из себя какую-то неизвестную девицу в купальнике, Гробыню Склепову и огромную свиноматку.

— А другой вариант? — кисло скривившись, осведомилась Сашка.

— Одна залётная парочка, — криво усмехнулся Синдбад. — Иностранцы-гастролёры, квартируют у меня. Работают чисто. Скоро сюда поднимутся — могу их и покликать, если больно надо. И если мадам не страдает расовыми предрассудками, — нехорошо осклабился он.