Долгая история (СИ)

Было холодно, темно и ветрено. И ещё раз холодно. Добредя до замка во второй раз, Софья поняла, что погорячилась, сменив зимнюю куртку на пальто. Ближе к ночи появилось такое ощущение, будто температура воздуха вообще падала на градус каждые десять минут. Зуб на зуб не попадал. Ещё и пришлось как первоклашке прятаться у подвесного моста, выжидая момента проскочить мимо Пельменника — вернуться до дозволенного правилами времени она, конечно, не успела. Хорошо, что хоть мост в замке никогда не поднимался, а парадные двери не затворялись (на этот счёт ходили самые разнообразные теории, начиная от банальной и наглой лени Пельменника, заканчивая древним проклятием Чумы-дель-Торт)! Момент вскоре представился: к циклопу на традиционную партию в крапленые карты пожаловали Усыня, Горыня и Дубыня, и вся компания откочевала в укромный уголок под главной лестницей. Под смачный звук первых проигрышных щелбанов Бейбарсова проскользнула в щелку двери, на цыпочках пробежала через широкий холл, взлетела по лестнице и была такова.

Комендантский час в самом замке начинался позже, и по коридорам ещё сновали ученики. Софья разминулась с красноволосыми Гломовскими близняшками, громко и истерично о чём-то спорящими на ходу, поднялась на третий. Там заметила Вику, с ногами сидящую в глубокой оконной нише на массивном каменном подоконнике, художественно подпертом статуей жар-птицы с раскинутыми крыльями (на клюв которой ведьма привесила свою сумку). К коленям Вики была прислонена книга, но вместо неё Валялкина втыкала в непроницаемо-тёмное окно, сгорбившись и не сгибая положенные на колени странным образом — выставив вперёд, словно она собралась сдавать кровь сразу с обеих вен — руки. Софья решительно устремилась в сторону подруги. Но тут из-за поворота, торопясь куда-то, выскочила и едва не врезалась в неё Марина Новикова — пухлощекая нападающая из Тибидохской драконбольной сборной.

— Сорян! — едва глянув на Бейбарсову, махнула ладонью, затянутой в беспальцевую перчатку, Марина (после тренировки она ещё не переоделась), тряхнула мелко пружинящими светлыми завитками волос и понеслась дальше.

За это время у Вики затрещал зудильник, она ответила; затем спрыгнула с подоконника, продолжая болтать, собрала свои вещи и пошла в противоположную Жилому этажу сторону.

Софья скорчила недовольную гримасу — она бы совсем не отказалась сейчас посидеть с Валялкиной на подоконнике и потрепаться на какую-нибудь рекордно девчачью, не касающуюся геноцида нежити тему — развернулась на квадратных каблуках и свернула на короткий путь до следующей лестницы мимо учебных классов.

Здесь было тихо и безлюдно — большинство учеников во внеурочное время стремились избегать этого проклятого места усерднее, чем Жутких Ворот. Факелы, ощущая свою ненадобность, горели в полсилы, а за дверью кабинета сглазов кто-то с профессиональным отчаяньем, выдающим Недолеченную Даму, рыдал.

Софья, сунув руки в карманы пальто, прошла половину длинного и узкого коридора, когда впереди вырисовался знакомый силуэт. Впереди силуэта бодрым зайчиком скакала зелёная поисковая искра, которая, добравшись до ведьмы раньше наколдовавшего её мага, растаяла у девушки под ногами. Бейбарсова завистливо рассмотрела пол в том месте, где угасла искра. Преподавательская блокировка на Мишкином перстне по неустановленным причинам иногда лагала (информировать преподов и устанавливать их Лотков, конечно, не собирался), и правнук Ягге пользовался этим так часто, как только вообще выходило колдануть.

— Чего это ты меня днём с огнем? — любопытствуя, улыбнулась Софья.

— Уже вечер, — хмуро исправил Мишка Лотков, подцепив Бейбарсову за локоть и, не погнушавшись Туманусом Прошмыгусом, увлёк за собой в ближайший класс. Заинтригованная Софья не стала сопротивляться, послушно развернувшись спиной вперёд.

Но второй раз Лоткову увы, не повезло — по крайней мере, не в этом. Заклинание не сработало. Мишка с Софьей синхронно стукнулись спинами о не пожелавшие расступаться перед ними доски — и ввалились в пустой класс. Дверь была не заперта.

Класс оказался одним из Поклёповских. Не самое романтичное место, но какая разница, где целоваться — лишь бы подальше от глазастых зрителей.

Целоваться, однако, Лотков не пожелал, отпустив Софью и то ли случайно, то ли специально став так, чтоб их разделила старая, добросовестно изрезанная ни одним ножом и заляпанная чернилами парта.

— Так… — Софья, по убийственному Мишкиному выражению лица чуя неладное, уперла руки в талию и вздохнула. — Мишка, я чувствую исходящую от тебя невербальную претензию! Объяснишься?

— Вообще-то, я думал, объяснишься ты.

— И по поводу?.. — медленно поинтересовалась Софья, едва не вставив в вопрос уточнение «какому из». Ох блин, если он узнал про Бережное зелье, это плохо!..

— Ты что, поспорила на меня с Виолеттой Гломовой?

О-ох блин, лучше бы он узнал про Бережное зелье!

— Нет! — не моргнув, соврала Софья, чувствуя, как у неё немеют кончики пальцев.