Долгая история (СИ)

— Надо же. Никогда не видела, — удивлённо пробормотала Виолетта, вскинув старательно наведенные карандашом брови.

— А я видела, — не удержавшись, ткнула в неё словесной шпилькой Вика. — Слева, прямо на рёбрах. Цветная такая. Очень красиво, кстати — хоть я и не ценитель.

Софья затряслась от беззвучного смеха, уткнувшись носом в сжимавший ложку левый кулак.

— Ты чего? — исподлобья глянула на неё Марта.

— Да ничего, — Софья сморщила нос. — Я просто это помню. Просто…

Софью снова разобрал смех. Затем она понизила голос.

— В общем, это всё папа. Ему вообще рисовать нравится, но, как я поняла, больше всего ему раньше нравилось рисовать маму. А ещё больше — на маме, — старшая Бейбарсова весело фыркнула. — Причём по большинству втихаря, пока она спала. Да ещё водостойкими красками, так что мама потом по нескольку дней это стереть не могла. Он вообще в восторге, по-моему, был. Правда непонятно, от чего именно: от того, как она с этими «татуировками» выглядела, или от того, как возмущалась. Но папа только смеялся и заявлял, что ей идёт. В общем, мама согласилась на один вечный рисунок, чтоб он успокоился. Но только чтоб «нормальным людям» не заметно было.

— И что там? Ну, в смысле, что он нарисовал? — изнывая от любопытства, спросила Марта.

Бейбарсовы переглянулись и, судя по искрой проскочившим хитрым улыбкам на их лицах, заключили какой-то безмолвный союз.

— Эу, приём! Публика заинтригована. Так что там нарисовано? — нетерпеливо повторила Виолетта, стукнув о лавку каблуком.

— Маме подходит, — широко осклабившись, только и сказал Юра.

— Ну-у! — взвыла Марта.

Бейбарсовы засмеялись. Вика улыбнулась скромной улыбкой человека, посвящённого в тайну, но не уполномоченного раскрывать её, и рассеянно провела рукой по тонкой длинной шее.

В это время в зал, шагая в ногу и гулко стуча каблуками по каменному полу — словно солдаты на плацу — вошли три девицы. Две постарше, в коротких «леопардовых» юбках, с ярко-красными волосами, и одна второкурсница лет двенадцати. В близняшках дублировалось всё, вплоть до большой тёмной родинки на правой щеке каждой особи. Младшая явно подражала старшим, судя по количеству макияжа на ещё детском лице и платиновому цвету модно стриженых волос. На каблуках она, однако, уже выхаживала похлеще лысегорских топ-моделей, а нос задирала так высоко, что странно было, как она вообще видит, куда движется.

Фееричное трио разделилось возле столов: близняшки уселись на места четвёртого курса, кинув кислый взгляд на свою салатную скатерть. «Траву» они не любили — они как истинные вампирюки любили бифштексы с кровью. Младшая с чувством собственного превосходства, одёрнув красную джинсовую юбку, уселась за стол второго курса — тот самый, которому сегодня досталась шоколадная скатерть.

— О! — оживилась Сашка.

— Лолита! Лоли-и-ита! — Марта забарабанила ладонью по столу, привлекая внимание младшей сестры.

Лолита, закатив глаза и вместе с Мартой сделав одолжение всему миру, обернулась.

— Лолит, а кинь нам какой-нибудь кексик, а? А лучше кексиков десять, — Виолетта требовательно вытянула усеянную кольцами руку.

— Да? А чемодан моих вещей вам не кинуть, который вы отказались забрать сегодня из дому, хотя у вас обеих на пылесосах ещё оставалось по свободному креплению, а у меня нет? — ядовито осведомилась Лолита и, демонстративно откусив от здоровенной плитки чёрного шоколада, отвернулась. Марго и Мальвина, которым от мстительной Лолиты тоже ничего не досталось ввиду каких-то других их прегрешений, злорадно захихикали.

Виолетта с досадой цокнула языком.

— Семейка, блин! Неудивительно, что нас Тибидохскими Гарпищами окрестили.

— Ай! — кто-то «укусил» Софью за бок.

Она подпрыгнула на лавке и стремительно обернулась. Все близсидящие пооборачивались вслед за ней, чтоб узреть за Софьиной спиной Мишку Лоткова. В модном, благородного бордового цвета пуловере и со старательно уложенным с помощью геля хаосом русых волос на голове — а-ля минуту назад встал с постели, но на самом деле топтался перед зеркалом три часа — Мишка сиял улыбкой в два брильянта три карата и держал в руках тарелку шоколадного печенья, свистнутую по пути с шоколадного стола.

— Привет. Скучали?

Юра с Мишкой, хлопнув об руки, приветствовали друг друга рукопожатием. Все остальные с градусом радости, повышенным тарелкой в Мишкиных руках, подтвердили, что скучали, и потянулись к печенью. Мишка наклонился над Софьей.

— А вы чего здесь? Между столами заблудились? — окинув троицу магспиранток любопытным взглядом карих и внушавших ассоциации с добрым телёнком глаз, негромко полюбопытствовал он. Тарелка с печеньем — от горы которого уже, впрочем, мало что осталось — приземлилась на свободное место между двумя супницами.

— Смотри! Если Поклёп заметит тебя не за тем столом — влепит наказание, и полетит Кощеевому коню под хвост вся твоя непорочная репутация! — пошутил Мишка, обращаясь уже лично к Софье, и дёрнул за один из низких хвостов, в которые были завязаны её вечно кублящиеся волосы.