Долгая ночь

На этот раз Гроза с ней полностью согласилась. Она прошла по берегу, вертя головой и так, и эдак. Рыба в реке наверняка имелась. Только блеск света, отражённого водной рябью, мешал её разглядеть. Но главная беда была не в том. Увы, унюхать рыбу можно было, только держа её в пасти!

— Даже если мы и увидим рыбу, как её поймать? — пробурчала тихо Гроза. — Укусить? Так она уплывёт, а ты наберёшь полную пасть воды.

— Я видела, как ловят рыбу, — встряла Кусака, хотя сама топталась у реки довольно неуверенно. — Нужно действовать очень быстро.

Чуть ниже по течению раздался низкий рык: припав к каменистому выступу, торчащему над водой, Хромой пристально смотрел вниз.

— Вот одна рыбёха поплыла! — пробормотал пёс. — Она плывёт очень близко к поверхности. Может, мы сможем её схватить.

Вмиг перестав сетовать, собаки подкрались к самой кромке воды и замерли в ожидании.

— Если я упущу её, — бросил Счастливчик Микки, — рыба, конечно, испугается, но продолжит плыть в твою сторону. Пусть каждый из нас попробует её схватить… у кого-нибудь да получится.

— Вон она, — тявкнул Хромой, и Гроза напряглась. Достаточно ли крупна эта рыба? Можно ли ей будет накормить хотя бы нескольких собак? Или они рискуют вымокнуть из-за одной юркой серебристой малявки?

И тут Гроза заметила её. Сначала — необычное дрожание воды, а затем розоватый блик там, где течение реки меняло своё направление.

Рыба проскользнула мимо Счастливчика… а он не стал её ловить. Не стали хватать её ни Микки, ни Хромой. Они лишь с досадой проводили её глазами. На языке у Грозы завертелся вопрос. Но тут рыба приблизилась к ней, и собака сразу поняла, почему она передвигалась так медленно и так близко к поверхности воды. Рыба не плыла! Её просто несло течением.

В боках рыбы зияли глубокие раны, а её странные блестящие глаза были пусты и совсем не мигали. Она была мертва!

«В реке, оказывается, тоже плавает гнилая дохлятина. А мы иногда пьём из неё воду!» — поморщилась Гроза, а вслух пробормотала:

— Кому понадобилось убивать эту рыбину, чтобы бросить её в воде? Разве это не оскорбление Собаки-Реки?

— Река — это только река, собака — это только собака, никаких Всесобак нет, и помощи вам ждать неоткуда, — прогнусавил насмешливый голос. И в этот миг в нос Грозе ударил знакомый до жути запах. — Оглянитесь и посмотрите на нас, собаки!

Собаки резко повернулись и оскалились — на берегу реки за их спинами выстроилась стая койотов.

Глава 14

Так вот, чья это работа! — выступил вперёд Счастливчик. Остальные собаки встали за ним в ряд, буравя койотов злобными взглядами. Гроза насчитала восемь койотов, включая одного без хвоста. А собак в их охотничьем отряде было шесть.

«Шесть собак запросто справятся с восьмью койотами», — подумала Гроза, и ей полегчало. Правда, самую малость.

— Почему вы оставили добычу в реке? Надумали обидеть Собаку-Реку? — рявкнула на койотов Кусака.

— Никаких Всесобак нет, — осклабился их вожак, откинув назад голову и обнажив тёмно-жёлтые зубы. — Есть глупые собаки, которые в них верят. А мы верим своим глазам и тому, что они видят.

Гроза подавила дрожь. Она не хотела выглядеть слабой в глазах койотов, но её шкура под шерстью вмиг покрылась мурашками.

А в голове опять забродили разные мысли. Если койоты решили отравить Собаку-Реку, может, они и крысу в их добычу подбросили?

Нет, это невозможно. Койоты не сумели бы подкрасться к ним так близко. Даже стоя в нескольких шагах от этих существ, Гроза чуяла их жуткую вонь и почти видела блох, копошившихся в их шерсти. Нет, койоты не смогли бы подкинуть крысу и остаться незамеченными. А уж перетащить её в кучу костей и подавно!

Значит, крысу подбросила всё же собака из нашей стаи…

«Да, интересно, конечно, кто бы мог это сделать и главное — зачем?» Но задуматься над этими вопросами Грозе не дал Счастливчик. Высоко подняв голову и оскалив зубы, он решительно прорычал:

— Что, чесоточные вонючки, захотелось подраться? Предупреждаю вас: каждая собака здесь стоит вас двоих. И мы дадим вам бой, да такой, который вы никогда не забудете!

— Да что ты говоришь! Собака стоит двоих койотов? И даже этот ущербный калека? — глумливо ухмыльнувшись, указал вожак койотов на Хромого.

— Особенно «этот ущербный калека», — легко и уверенно вышел вперед трёхлапый пёс и посмотрел задире прямо в глаза. — Хочешь знать, как я потерял свою лапу? — спросил он так тихо, что койотам сразу расхотелось смеяться. — Мне от неё никогда проку не было. Она была больной и слабой. Потом и вовсе сломалась. А я тогда был совсем один, на помощь мне рассчитывать не приходилось. И я сам отгрыз её, чтобы она не мешалась. Без неё мне и ходить, и бегать, и сражаться гораздо удобнее. Что, не верите? Так проверьте! Кто рискнёт?

— Ты всё врёшь, — пробормотал вожак койотов. Но посмотрел на Хромого, как на кролика, который вдруг вывернулся и пребольно его укусил.