Долги предков

— Сало не поможет тебе добиться даже разговора, как я слышала. — Старуха смотрела, как Эбби пытается прикрыть рукой гладкий круглый предмет в мешке. — Или кувшин, который ты сделала. Я же правильно поняла, милочка? — Ее карие глаза, окруженные глубокими морщинами, смотрели с неожиданной, неподдельной настойчивостью. — Кувшин?

— Да, кувшин, — ответила Эбби. — Я сама его сделала.

Недоверчиво улыбнувшись, женщина убрала выбившуюся из-под шерстяной шали короткую прядь седых волос. Сомкнув свои скрюченные пальцы вокруг украшенного сборками рукава малинового платья Эбби, она потянула руку вверх, чтобы как следует рассмотреть.

— Может, ты получила бы достаточно денег на мощи, продав свой браслет.

Эбби взглянула на украшение, сплетенное из двух создававших круговые узоры проволок.

— Это подарок мамы. Он дорог лишь мне.

Медленная улыбка растянула обветренные губы женщины.

— Духи считают, что нет более великой силы, чем желание матери защитить свое дитя.

Эбби осторожно высвободила руку.

— И духи знают, что это чистая правда.

Тяготившаяся пристальным вниманием этой неожиданно разговорчивой женщины Эбби не знала, куда девать свои глаза. Если смотреть вниз, в зияющую под мостом пропасть, у нее начинала кружиться голова, а наблюдение за Замком Волшебника успело надоесть. Поэтому она притворилась, что все ее внимание поглощено толпой просителей, преимущественно мужчин, ожидающих вместе с ней своей очереди в начале моста, и стала грызть последний кусок хлеба, купленного на рынке еще до подъема к замку.

Эбби чувствовала себя неловко при разговоре с незнакомцами. За всю жизнь она не видела столько людей, и уж тем более столько чужаков. В Кони Кроссинг она знала каждого, Эйдиндрил же пугал, хотя и не так, как возвышающийся над ним замок. Но куда больше страшила причина, по которой Эбби здесь находилась.

Ей хотелось просто уйти домой. Но, если она не сделает необходимое, у нее не будет ни дома, в который можно вернуться, ни причины возвращаться.

Все взоры обратились к воротам, откуда раздался стук подков. К просителям с грохотом приближались огромные темно-коричневые и черные кони, размерами затмевавшие всех виденных Эбби лошадей. Большинство мужчин, облаченных в полированные нагрудники, кольчуги или кожаные доспехи, сжимали копья и пики, увенчанные длинными флагами с изображением высокой должности и чина. Они решительно направили вперед скакунов, взметая в воздух гравий и клубы пыли, и быстро пересекли мост подобно необузданному потоку из разных цветов и бликов света на металле, промелькнувшего мимо толпы. Судя по описаниям, слышанным Эбби, то были Сандарийские уланы. Она не могла вообразить, что существует враг, который не струсил бы перед лицом таких воинов.

У нее скрутило живот. Эбби поняла, что ей не нужно придумывать такого врага и полагаться на храбрость уланов. Ее единственной надеждой, которая таяла с каждой проведенной у ворот замка минутой, был волшебник.

Но Эбигейл ничего не могла сделать — оставалось лишь ждать.

Эбби повернулась к замку в тот момент, когда из отверстия в массивной каменной стене шагнула статная женщина в простом платье. Ее белая кожа заметно выделялась на фоне прямых черных волос длиной ниже плеч, разделенных прямым пробором. Некоторые мужчины шепотом обсуждали Сандарийских уланов, но при виде женщины все замолкли. Четверо солдат в начале каменного моста расступились, когда она направилась к просителям.

— Колдунья, — прошептала старуха.

Эбби едва ли нуждалась в подсказках, чтобы увидеть в женщине колдунью. Она узнала простое льняное платье, украшенное по вороту желтыми и красными бусинами, складывающимися в древние символы ремесла.

В воспоминании из далекого детства Эбигейл сидела в объятьях матери и трогала бусины, так похожие на те, что видела сейчас.

Колдунья преклонила голову перед людьми, а затем улыбнулась.

— Прошу простить, что заставили вас ждать весь день на улице. Это не в наших обычаях и отнюдь не проявление неуважения к вам, но на войне подобные меры предосторожности, к сожалению, неизбежны. Мы надеемся, что никто не оскорблен такой задержкой.

Толпа забормотала, что не обижена. Эбби подумала, что вряд ли здесь найдется смельчак, способный утверждать обратное.

— Как идет война? — спросил мужчина позади Эбби.

Бесстрастный взгляд колдуньи обратился к нему.

— С благословения добрых духов она скоро закончится.

— Да будет угодно добрым духам падение Д'Хары! — взмолился мужчина.

Колдунья молча изучала обращенные к ней лица, ожидая, не хочет ли кто-нибудь еще высказаться или задать вопрос. Желающих не оказалось.

— Тогда прошу пройти за мной. Заседание совета закончилось, и у двух волшебников найдется время принять вас.

Когда колдунья повернулась и направилась к замку, трое мужчин протолкались через толпу просителей и встали в начало очереди, прямо перед старухой. Та схватилась за бархатный рукав.

— Да кто ты такой, — рявкнула она, — чтобы лезть вперед меня? Я простояла здесь весь день.