Долгий путь к маленькой сердитой планете

– Куда ты сама пожелаешь. Но я бы предложила остаться со мной. Я смогу обеспечить твою безопасность. К тому же мне правда нужен помощник. У меня лавка, торгующая всяким хламом. Бэушной техникой, ремонтными наборами и тому подобным. Я могу научить тебя своему ремеслу. Разумеется, тебе будут платить, и у тебя будет в моем доме отдельная комната. Мы с моим напарником люди простые, с нами легко иметь дело, и нам очень нравилась твоя предыдущая версия. Ну а если ты захочешь, ты в любое время сможешь от нас уйти. У тебя не будет передо мной никаких обязательств.

– Ты предлагаешь мне работу. Тело, дом и работу.

– Я тебя оглушила, вывалив все сразу?

– Ты предлагаешь мне существование, кардинально отличное от того, для которого я была разработана.

– Да, знаю. Как я уже говорила, выбор будет нелегким. И если ты хочешь, ты можешь остаться здесь. Никто из экипажа не предлагал тебя удалить. К тому же Дженкс этого ни за что не допустит. И я могу ошибаться. Возможно, он сможет сработаться с тобой. И вы с ним станете друзьями. Быть может, даже больше чем друзьями. Я просто не знаю.

Мысли Ловелас лихорадочно метались. Она направила почти всю вычислительную мощь своего процессора на исследование только этого варианта. Ей очень хотелось надеяться на то, что в ближайшее время на пути «Странника» не возникнут блуждающие астероиды.

– А как же то, о чем ты предупреждала Дженкса? Создание новой жизни?

– Что тут такого?

– Почему Дженксу это нельзя, а тебе можно?

Перчинка почесала подбородок.

– Потому что это та область, в которой я кое-что смыслю. И потому, что я думаю головой, а не сердцем. Если ты останешься со мной, я не только уберегу тебя от неприятностей, я еще прослежу за тем, чтобы ты сама не наделала бед.

– Почему ты так думаешь?

– Я просто знаю. – Перчинка поднялась на ноги. – Я дам тебе время подумать. В любом случае мне потребуется целый день, чтобы забрать набор и вернуться сюда. Я никуда не тороплюсь.

– Подожди минутку, пожалуйста! – остановила ее Ло-велас.

Часть своего сознания она снова сосредоточила на грузовом отсеке, на двух техниках, не спавших уже трое суток. Всхлипывания Дженкса стали тише. Киззи продолжала крепко его обнимать. Ловелас разобрала слова, вырывающиеся вместе со сдавленным дыханием Дженкса.

– Что мне делать? – повторял он тихим отчаянным голосом. – Что мне делать?

Ловелас увидела, как компьютерный техник уронил лицо в руки, снова и снова задавая себе этот бессмысленный, жуткий вопрос. Увеличив разрешение видеокамеры, она разглядела кровоточащие ссадины у него на пальцах – свидетельство того, что он несколько дней вручную скручивал провода и кабели. Ловелас понимала, что она в этом не виновата, но она не сможет оставаться здесь, если ее присутствие будет усиливать страдания этого человека. Он бесконечно устал, пытаясь спасти то, кем Ловелас была прежде. Она не знала, кто это был. И Дженкса она тоже не знала. Но она может ему помочь. Зная его всего два и три четверти часа, она уже понимала, что он заслуживает право снова стать счастливым.

– Хорошо, – сказала Ловелас, обращаясь к Перчинке. – Хорошо. Я отправляюсь с тобой.

Комиссия

День 169-й, стандартный год ГС 307

– Пожалуйста, положите свой скриб в приемное устройство, – сказал ИИ в приемной.

– Зачем? – удивился Эшби.

– На заседаниях парламентских комиссий запрещается несанкционированная аудио- и видеозапись.

Эшби взглянул на многочисленные видеообъективы под потолком. У него не было намерения что-либо записывать, однако это требование показалось ему несправедливым. Сам он не давал никому разрешения записывать себя. Но он послушно раскрыл свой рюкзачок, достал скриб и положил его в ящик в стене.

– Благодарю вас, – сказал ИИ. – Комиссия сейчас вас примет.

Шагнув к двери, Эшби остановился, почему-то подумав о Дженксе, терпеливо выслушивающем обращение ИИ в порту Порт-Кориоля, которое он уже слышал не один десяток раз.

– У вас есть имя? – спросил Эшби.

ИИ ответил не сразу.

– Твох’тег, – сказал он наконец.

Хармагианское имя.

– Спасибо за помощь, Твох’тег, – кивнул Эшби.

– Зачем вам нужно мое имя? – спросил Твох’тег. – Я вас чем-либо оскорбил?

– Нет, нет! – поспешил заверить его Эшби. – Просто мне было любопытно. Всего хорошего.

ИИ ничего не сказал. В его молчании прозвучало недоумение.

Эшби прошел в зал для совещаний. Ярко освещенные стены были скругленными, ни углов, ни окон. Члены комиссии – всего восемь – сидели полукругом за изогнутым столом. Хармагиане, аэлуонцы, аандриски, квелинец. Эшби остро прочувствовал то, что в этом помещении он был единственным человеком. Он непроизвольно окинул взглядом свою одежду – брюки, куртка с воротником, лучшее, что у него было. Когда он садился в челнок, Киззи присвистнула. Однако здесь, в окружении красочных тканей и дорогих украшений членов комиссии, Эшби ощутил себя убогим. Потертым.

– Здравствуйте, капитан Сантосо, – сказала аэлуонка. – Мы рады вас видеть.