Долгий путь к счастью

Его голос был тихим, ровным.

Дора понемногу успокаивалась.

– Это «ты и я» – плохая идея. Тем не менее я не хочу останавливаться.

Его темные глаза посмотрели в ее лицо.

– И, мне кажется, ты тоже.

Ей бы опровергнуть его слова, но он был честен с ней, что напомнило ей Деллу. Внезапно в голову пришла мысль. А уж не так ли начиналось у Деллы с Лао Данем? Искушение, замаскированное под истину? А клубок чувств, разделенных и неразделенных? И незапланированная беременность.

– Я не хочу серьезных отношений. – Она посмотрела на него, желая увидеть реакцию.

Казалось, воздух между ними внезапно завибрировал.

– Я на них и не настаиваю, хотя не назвал бы то, что предлагаю, отношениями.

Его рука сжалась на ее спине. В комнате вдруг стало жарче.

– Иначе говоря, ты хочешь своего рода дружеский секс?

Она действительно сказала это вслух?

Чарли ощутимо напрягся. Значит, она права в своей догадке.

– Не стоит слишком задумываться об этом, Дора. Я хочу тебя. Ты хочешь меня. С того момента, как я вошел в офис адвоката в Лондоне.

Он сдвинул ноги, слегка наклонившись вперед. Она была вынуждена схватить его за плечи, чтобы не упасть. Ее соски касались его обнаженной груди, живот напрягся.

– Я действительно хочу тебя. Но ты прав: я и ты – ужасная идея.

Чарли легко провел языком по ее губам. Дора резко вдохнула.

– На самом деле я сказал «плохо», а не «ужасно». И если бы мы хотели других результатов, то да, это было бы правдой. Мы будем тянуть в разные стороны, хотя хотим одного и того же.

Он прав. Она чувствовала притяжение между ними. Ее тело нетерпеливо, интуитивно реагировало на то, что он предлагал.

– Я хочу еще, Дора.

Она молчала, ее мысли метались в унисон пульсу. Снова хотелось отрицать, солгать. И да, она хочет Чарли.

Каким образом она навредит себе? Она понимает, что ей предлагает Чарли. У них не будет безответных чувств или невыполненных обещаний. Не нужно думать, что произойдет за пределами спальни или библиотеки. Думать не нужно вообще.

– Я тоже хочу большего.

Его глаза внезапно потемнели.

«Да», – решила она.

А потом его рот накрыл ее губы, и время для размышлений закончилось.

Когда Чарли проснулся, было еще темно. Взглянув на спящую Дору, он почувствовал, как перехватило дыхание. Она лежала на боку, шелковистые волосы разметались по подушке, длинные темные ресницы трепетали во сне. Если бы он не беспокоился о том, чтобы разбудить ее, то погладил бы ее.

Они отправились наверх сразу после полуночи.

Несколько нервных секунд он думал, что смена обстановки может изменить ее мнение о том, что они делают. Но когда они достигли вершины лестницы, она повернулась и поцеловала его так страстно, что он схватил ее на руки и отнес в свою комнату.

Его глаза остановились на ее губах, и он почувствовал, как под кожей пульсирует возбуждение от воспоминаний о том, что произошло и до этого, и после. Она была такой нетерпеливой и раскованной.

Он так сильно ее хотел! Но он не собирался будить Дору. Хотя и не мог лежать рядом, ощущая напряжение в теле.

Ее рука свободно лежала на его животе. Ему нужно пространство, чтобы дышать, думать. Думать, но не задумываться.

Натянув рубашку и брюки, Чарли пошел вниз. Его непреодолимо тянуло в библиотеку.

Некоторое расстояние между ним и красивой женщиной в его постели сейчас просто необходимо.

Чарли выдохнул, успокаивая разум. Он побывал в постелях многих красивых женщин. Но ни одна из них не была в его постели.

Как это удалось Доре?

Его глаза скользили по стенам, уставленным книгами. В библиотеке было прохладно и тихо. Кто бы мог подумать, что всего несколько часов назад они занимались сексом в этой комнате, на этом диване. Трижды.

Три раза!

Почему она оказалась в его постели?

Скорее всего, это нечто «большее», чем обычно. Сгусток потребностей и желаний, которых он никогда ни к кому не испытывал. Какой бы интригующей ни считал женщину, он всегда полагал, что секс решает любую женскую загадку.

Что же такого в Доре, что оставило столько вопросов без ответа?

Взглянув на кресло, он вспомнил, как нашел ее в библиотеке. Она была расстроена тем, что он сказал о встрече с сестрами. Правда, расстраивала ее потеря собственной сестры.

Знал ли он, насколько они близки? Нет, не совсем. Делла была очень закрытым человеком, у них ничего общего. Возможно, с ее стороны это было осознанным решением.

Она исключительно хорошо выполняла свою работу, и, пока Чарли не узнал о ее романе с отцом, он ценил ее профессионализм.

Но, судя по тому, что рассказала Дора, она была больше чем просто родным человеком. Гораздо больше.

Сжав кулаки, Чарли резко встал и пошел в кабинет. Отчет все еще на столе. Он пролистал его.

Как подшутила над ним сама жизнь! Он был полон решимости нарыть компромат и упустил из виду самое главное.

Дору бросили родители.

Ничья дочь.

Так она себя называла.

Грудь словно налилась свинцом. Его родители были несовершенными, но они никогда не оставляли его на воспитание старшему брату или сестре. А мог ли он в возрасте Деллы сделать то, что сделала она для Доры? И делать то, что теперь делала Дора?