Долгий путь скомороха. Книга 2

– Это значит, что любой из наших монахинь могут жертвовать деньги её родственники либо хорошие знакомцы. Делают богатые вклады вдовицы и девицы, желающие принять подстриг, да и завершить здесь свой земной путь. Вон Мирослава наша тоже свои вклады уже сделала. Осталось ей самую малость до пострижения, а тут ты, откуда ни возьмись, – неожиданно сверкнула на него глазами игуменья Евникия и тут же вновь зашептала: – Свой вклад деньгами, домами, земельными угодьям да драгоценностями может сделать любой. Это мы и называем сторонними вкладами.

– Должен быть человек, который все эти вклады куда-то вписывает и ведёт им учёт, – также тихо ответил ей Ратмир.

– А я тебе что говорю?! Я и говорю, что мне стало казаться, что человек, ответственный за учёт, и стал в эти доходы свою лапу запускать. Допустим, обычная плата при поступлении в монастырь пять рублей. А состоятельная постриженница может дать и поболее. Так сестра-то эта в книгу пять и пишет, а остальное себе в карман кладёт. Или запишет в приходную книгу пожертвование от какого-нибудь боярина, так и запишет же только то, что сама посчитает нужным. А остальное через каких-то людишек к нечистым на руку торговцам отправляет.

– Так если ты, матушка игуменья, всё про то знаешь, то почему не сообщишь своему начальству? – удивился Ратмир.

– Я же тебе и говорю, Ратмир, что мало чего смыслю в приходо-расходных книгах. Да и она старается не давать их мне. Всё разные предлоги ищет, чтобы не показывать.

– А я-то чем тебе могу помочь? – ещё больше удивился Ратмир.

– Смышленый ты очень, говорят. Да и человек государственный. Она с тобой не посмеет лишний раз чихнуть, не то, что накричать, да и за дверь выставить, – огорчённо прошептала игуменья. – У меня нет пока никаких доказательств её противоправности. Она же все бумаги пишет так, что и комар носу не подточит.

– Так она тебя и за дверь выставляла?

– Было дело, – вздохнула игуменья. – Два раза было и оба раза, когда я у неё эти книги спрашивала. А шалит она так безнаказанно, потому что дядя ейный кумом приходится государеву стольнику.

– Даже и не знаю, что тебе ответить, матушка Евникия. У меня ведь и своих дел полно. Вон дьяк Лаврентий от меня известий ждёт уже второй день, а я ещё и с людьми толком не переговорил, – озабоченно покачал головой Ратмир.

Игуменья опустила глаза, помолчала и вздохнула: – Ну, ладно. Так и быть, оставайся пока у Мирославы. Но только ты мне за это обещай помочь в моём деле. А я тебе в сыске по убиенным послушницам всё, что потребуется, по полочкам разложу.

Ратмир закрыл лицо ладонями и залился в беззвучном смехе.

– Что такого смешного я тебе сказала?! – вздернула редеющие брови игуменья.

– Ничего, матушка Евникия, ничего, – убирая ладони от раскрасневшегося лица, сдавленным голосом проговорил Ратмир. – Значит, говоришь, что я могу пока здесь остаться?

– Оставайся уж. Что тут с вами поделаешь, – ворчливо произнесла она. – Да только теперь не забудь о своём обещании-то.

– А я что-то уже пообещал?

– Так сам же начал для этого сейчас мне про свои трудности рассказывать! Думаешь, я не поняла, к чему ты клонил? – нахмурилась игуменья.

– Всё, матушка, сдаюсь! Постараюсь тебе помочь в этом вопросе, – опять тихо рассмеялся Ратмир. – Завтра прискачу к тебе в монастырь и пойдём к твоей вражине требовать приходо-расходные книги. Только уж и ты мне сейчас расскажи про то, как ты думаешь о своих убиенных послушницах. Какие они были? Что их интересовало? И за что могли они быть так растерзаны?

– Говорят, что ты их видел в тот день, – внимательно посмотрела на него игуменья.

– Видел, – кивнул Ратмир. – И никогда уже не смогу забыть увиденного.

– Тогда давай так сделаем, сынок. Время уже позднее. И меня могут в любой момент в монастыре хватиться. А я не хочу, чтобы кое-кто знал, что я уже с тобой разговаривала. Приди завтра к полудню в монастырь, и вместе вытребуем у сестры Агафьи приходо-расходные книжки. Тебе-то, как человеку, поставленному на сыск самим дьяком Лаврентием, она не посмеет отказать. И про покойниц наших всё тебе подробно опишу.

– Что-то ты, матушка Евникия, как мне кажется, не сильно страдаешь о них, – Ратмир внимательно посмотрел на игуменью. – Я так понимаю, что дела с приходо-расходными книгами тебя больше волнуют.

– Так послушницы наши сейчас в Царстве небесном, среди ангелов. Им уже не больно. Души их в райских кущах нашли себе упокоение. Принять мученическую смерть – значит попасть сразу в рай. Почти все наши христианские святые прошли через это, – игуменья Евникия устремила куда-то в угол светлицы свой взор и улыбнулась.

Ратмир вдумчиво посмотрел на неё, но промолчал.

Глава 19