Долгий путь в лабиринте

- Верно! - воскликнул Шерстев. - Верно, тринадцать!

Кавалькада приближалась. Лошади шли широкой рысью, вскоре атаман уже мог различить лица людей. Впереди ехал конник с повязкой на глазу.

- Гаркуша, - сказал Шерстев.

- Глаз у него не прошел, хозяин. Совсем не заботится о себе человек!

- А женщину видишь?

- Раньше не видел. Теперь вижу. Рядом с Гаркушей едет. Кто такая, не знаю.

Шерстев спрятал бинокль и обратился к авиатору:

- Возвращается экспедиция. Мне кажется, съездили не впустую.

- Отлично, шеф!

- И еще: они везут девушку. По виду городскую.

- Сеньор проливает бальзам на мое израненное сердце! - Гарсия отбросил головку цилиндра, с которой счищал нагар, поднялся на ноги и стал глядеть в сторону далеких холмов.

- Вот вам бинокль.

Пилот приставил бинокль к глазам, стал крутить маховичок настройки.

- Ага!.. Хвала Святой Деве Марии, таинственная незнакомка отнюдь не страшилище... А я весь в масле и копоти, и нету времени смыть эту грязь!..

- Ну и поза у вас! - сказал атаман. - Как-то я наблюдал за сеттером, когда он делал стойку на дичь...

- Полагаете, мы похожи? Ну что же, нет возражений. Испанцы - люди особой породы. Им нужна встряска - женщина, коррида, аэроплан, - все равно что!

- Северяне - тоже люди с характером.

- Нет, нет, не говорите, сеньор. У вас кровь течет в жилах спокойно, будто ручей по равнине. У испанцев она бурлит, словно горный поток.

- Бурлит, пенится и ударяет в голову, как только на горизонте появилась юбка, не так ли?

- Вы недалеки от истины. Таковы испанцы. И я не хотел бы хоть в чем-нибудь изменить своей природе.

- Вспомните о Дон-Кихоте. Он плохо кончил.

- Для меня он пример. Дон-Жуан тоже.

- Испанцы, испанцы!.. Иной раз завидую вашему умению жить, не заглядывая в будущее. А у меня день и ночь отягощена голова думами о завтрашнем дне России.

- Нечто подобное утверждают и большевики. Их антиподы - тоже.

- Меньшевики?

- И еще эсеры. Вам не кажется странным: враждуя между собой, вы в то же время твердите, что заботитесь о будущем своей страны. Как это увязать, сеньор?

- Видите ли, у людей различные вкусы. Одни мечтают вместо свергнутого царя посадить на трон мужика и солдата. Другие, напротив, не желают, чтобы дворцы Петербурга и Гатчины провоняли махоркой.

- Вы в числе последних?

- Разумеется. И твердо верю: Россия останется Россией, что бы ни произошло!

Показались всадники. Они вынырнули из пологой ложбины, были уже совсем недалеко.

Первым подъехал Гаркуша. Спешившись, стащил шапку с головы, поклонился атаману.

- Батько, - сказал он, - все зробили, як ты приказал. Масла привезли богато.

- А девушка откуда?

- Городская. В село за харчами пришла.

Гаркуша стал рассказывать, при каких обстоятельствах встретил Сашу. Шерстев слушал и краем глаза наблюдал за незнакомкой. Вот к ней подошел Энрико Гарсия, церемонно поклонился. Видимо, предпринял попытку начать разговор.

Вдруг пилот всплеснул руками. Его лицо расплылось в улыбке.

- Что такое? - строго спросил атаман.

- Сеньор, - ошеломленно сказал Гарсия, - сеньор, эта девушка знает испанский!

Он снял Сашу с лошади, бережно опустил ее на землю.

- Грасиас, - сказала Саша. - Мучас грасиас... Большое спасибо!

- Эс устэ эспаньола? - прошептал авиатор.

- Е сой руса, - рассмеялась Саша. Она уже разобралась в обстановке и теперь обращалась к Шерстеву: - Русская я, как, наверное, вы сами. Ведь вы русский, правда?

- Русский, - ответил Шерстев. - Но об этом позже. Как вы сюда попали?

Саша развела руками и посмотрела на Гаркушу, как бы приглашая его вступиться.

- Батько... - нерешительно начал тот.

- Помолчи! - Шерстев снова посмотрел на Сашу. - Кто вы такая? Какие имеются документы?

- А по какому праву мне задают вопросы? - Саша постаралась, чтобы голос ее звучал сердито. - Сами вы кто, милостивый государь? Надо представиться даме, а уж потом расспрашивать. Как ваше имя?

- Допустим, Николай Юрьевич, - холодно сказал Шерстев.

- Ну, а я - Александра Андреевна, - в тон ему ответила Саша. Увы, документами не запаслась. Не предполагала, что окажусь в вашем обществе.

- Как вы здесь очутились?

Саша резко обернулась к Гаркуше:

- Будете и дальше стоять истуканом? Говорите же. А то ваш начальник убежден, что я рвалась к нему в гости.

Одноглазый раскрыл было рот, но атаман взглядом остановил его. Возникла пауза.

- Постоянно живете в городе? - спросил Шерстев.

- Да.

- Путешествуете?

- Очень точно сказано. Именно путешествую. Совершаю увеселительную поездку, чтобы удовлетворить одну из своих причуд.

- Какую именно?

- Иной раз возникает желание поесть.

- Имеются и другие причуды?

- Работать и получать жалованье.

- А что вы умеете делать?

- Докторица она, - сказал Гаркуша. - Вот глаз мне промыла. Ловко зробила.

- Вы врач?

- Фельдшерица.

- Как же не могли найти работу в городе?

Саша не ответила. Повернувшись к пилоту, заговорила по-испански. Тот просиял, утвердительно наклонил голову. У них завязалась беседа.

Шерстев движением руки прервал разговор.

- Гаркуша, - сказал он, - вези ее в штаб. Не отпускай ни на шаг. Головой отвечаешь за эту девицу.

Одноглазый подсадил Сашу на лошадь. Они уехали.