Долгий путь в лабиринте

- Не слишком ли сурово обошлись с гостьей? - сказал Энрико Гарсия. - Не понимаю, что могло вас насторожить.

- Очень бойкая особа. Начальник патруля утверждает, что легко уговорил ее ехать с ним.

- Ну так что?

- А зачем ей нужен этот увалень?

- Гаркуша?.. Об этом я не подумал. Действительно, они... не созданы друг для друга.

- Кривоногий увалень, - продолжал Шерстев, - от которого за версту несет гнилью. И я должен поверить, что хорошенькая девушка польстилась на подобное сокровище?

- Я понимаю, сеньор. Только... правду ли сказал Гаркуша?

- Но приехала же она с ним!

Испанец промолчал.

- Кстати, о чем вы говорили?

- Попросила покатать ее на аэроплане.

- Что вы ответили?

- Какой мужчина откажет в просьбе красивой девушке? Я сказал "да".

- Вы подниметесь, и она заставит вас перелететь к большевикам.

- Меня? - Испанец гордо выпрямился. - Пилота Гарсия никто не заставит делать то, что ему не по душе. Сеньор, разумеется, шутил?.. Если начистоту, то в ее просьбе видится другое: уверенность, что вы быстро во всем разберетесь, снимете свои подозрения. Вы умный человек, шеф. Как следует допросите девушку - и все станет ясно.

- Это я и собираюсь сделать.

- И не слишком сердите ее.

- Что вы имеете в виду?

- Боги послали нам очаровательную гостью. Если такая улыбнется тебе - чувствуешь себя мужчиной. Еще я подумал, что во всей этой истории пока нет выигравших, но уже есть проигравший.

- Кто же это?

- Гаркуша, шеф. Как это вы сказали ему? Ага! "Головой отвечаешь за девушку". Кто бы мог подумать, что вы такой шутник, шеф?

И Гарсия расхохотался.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Этот день атаман Шерстев начал, как обычно, с занятий гимнастикой. Упражнения проводились на лесной поляне и состояли из наклонов, приседаний и размахиваний руками, в которых были зажаты двухфунтовые гантели.

О том, что гимнастика продлевает жизнь, Шерстев много лет назад прочитал в одном бельгийском журнале. В том же номере сообщалось о вреде алкоголя и табака и были напечатаны рисунки, изображавшие печень пьяницы и легкие курильщика. Художник не поскупился на краски, рисунки впечатляли. С той поры Николай Шерстев не курил и не прикасался к спиртному. Тогда же он принял решение по утрам делать гимнастику.

Атаман еще продолжал упражнения, а ему уже приготовили ванну. В кустарнике был установлен раскладной бак из красной резины, в него натаскали десяток ведер теплой воды из походной кухни. Леван сунул в бак руку, убедился, что вода нужной температуры, и стал ждать хозяина.

Тот не замедлил явиться и вскоре уже плескался в баке, куда предварительно вылил стакан крепкого уксуса: в бельгийском журнале утверждалось, что укусус легко расправляется с болезнетворными бактериями.

Купание подходило к концу. Леван уже собирался подать хозяину мохнатую простыню, как вдруг заметил приближающегося человека, преградил ему дорогу.

- До атамана треба, - сказал Степан Гаркуша.

Леван не шелохнулся.

- Батько! - крикнул бандит, став на цыпочки и заглядывая через плечо стража. - Дозволь слово сказать!

- Кто там еще? - недовольно проговорил Шерстев.

Бандит назвал себя.

Леван оглянулся на хозяина. Тот сделал разрешающий знак.

Гаркуша приблизился. Шерстев лежал, согнув ноги в коленях - ванна была коротковата, - и ладонями наплескивал воду себе на грудь. Он не изменил позы, только повернул голову к подошедшему.

- От девицы я, - сказал Гаркуша. - От докторши...

Руки атамана перестали двигаться.

- Чего ей надо?

- Побалакать с тобой желает.

Атаман недобро усмехнулся, вылез из ванны, принял из рук Левана простыню, стал вытираться. Затем он закутался в простыню и присел на брезентовую разножку. Леван уже держал наготове фарфоровую кружку с простоквашей - Шерстев всегда пил простоквашу после купания.

- Твердит и твердит: "Веди до атамана", - продолжал Гаркуша. - Я ей: обожди, батько сам вызовет. А она свое: "Нема часу, веди!".

- Гляди какая нетерпеливая. Чего же ей надобно? Или какой-нибудь разговор был у вас?

- Был, батько.

- О чем же? - Шерстев взял у Левана кружку, отпил. Видимо, простокваша понравилась, потому что он тут же сделал второй глоток, побольше. - О чем вы с ней говорили?

- О тебе, батько, - вздохнул Гаркуша.

- Интересовалась мною?

- Пытала, какой ты есть человек. Ну, я и рассказал... Вдруг как всплеснет руками: "Веди до твоего батьки!"

Возникла пауза. Шерстев опустил кружку.

Сомнения относительно личности девицы за ночь не рассеялись. В постели, затем во время гимнастики он все прикидывал, как лучше повести допрос этой особы. А теперь оказалось, что она сама ищет встречи с ним!

Шерстев поглядел на Гаркушу. Тот стоял, вытянув шею, и ждал.

- А ты как о ней думаешь?

Гаркуша засопел, переступил с ноги на ногу, но не ответил.

- Ну, хорошо. - Шерстев встал с разножки, отдал кружку Левану. Отправляйся и приведи ее.

Запахнув простыню, он зашагал прочь от ванны.

Полчаса спустя он покончил с завтраком, и тогда Леван ввел Сашу.