Долго без тебя

— А с чего вы взяли? — Девушка сделала шаг в сторону Пата, затем еще один. — Почему вы решили, что я попала в будущее? — Она подходила ближе: — А почему вы не попали в прошлое? — У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, будто Мюренн наступает и вот-вот нападет, но О’Браен отчетливо видел, как внутри нее все переворачивается, и с ней может вот-вот случиться истерика. И все-таки, ее силой можно воистину восторгаться: в больших разноцветных глазах продолжала светиться ясность, несмотря на огромный шквал чувств, что бушевал внутри. «Что бы ты делал, если бы попал в будущее, Пат? или прошлое?» — Откуда вы это знаете?! — Прокричала она, и его сочувствие развеялось в тот же миг:

— Я не знаю! Я только догадываюсь! Как минимум… — «Вдох, выдох. Вдох, выдох». — Я только догадываюсь. Потому что рыцари в доспехах сейчас есть только на театрализованных представлениях! Потому что баронов сейчас нет! Ну, вернее есть, но это не важно. Потому что, если вы мне не снитесь, я могу быть сумасшедшим! Потому что я себя чувствую также паршиво, как и вы! — Патрик сам не заметил, как повысил голос, а заметив резко замолк. Девушка ошеломленно смотрела на него, не отводя глаз, которые блестели от слез. Немного успокоившись, он продолжил. — Я не знаю, Мюренн. Я не знаю, как так получилось, — устало проговорил мужчина. — Я не знаю, вернетесь ли вы в свое время. Я ничего не знаю!

— Вы это решили только из-за рыцарей и баронов? — В ее голосе за показной насмешливостью отчетливо слышалась надежда, но взгляд все равно как бы говорил: «Глупый, может быть, в ваших краях их просто нет!»

— Нет.

— Нет?

— Нет. В наше время почти все умеют читать. В наше время книги — это не привилегия богачей. Есть, конечно, дорогие книги, но это не то… — Он провел рукой по лицу. — Мы не пишем на пергаменте.

— Винни говорила, что есть страны, в которых не пишут на пергаменте… Там какие-то другие способы…

— Сейчас почти во всех странах пишут на бумаге.

— Бумаге?

— Бумаге. Наши языки так похожи, но только похожи, потому что между нами пропасть во времени.

Девушка, продолжая недоверчиво разглядывать хозяина дома, ее спасителя, не села, а упала в огромное кресло.

— Небо потемнело, наверное, собирается дождь, — довольно прозаичное замечание, отмеченное краем сознания ее разгоряченного разума, прозвучало невероятно тихо. — Поэтому вы так странно одеваетесь. — Тихо рассуждала гостья из прошлого, далекого прошлого. — А женщины одеваются, как мужчины. — Она вопросительно посмотрела на своего спасителя — тот, не нашелся с ответом, да и вопросов как таковых не было, и Пат только пожал плечами.

— Наши времена сильно отличаются, Мюренн. Очень сильно.

— Откуда вы знаете про рыцарей?

— Про времена рыцарей знают если не полмира, то все в нашей стране, кроме совсем маленьких детей. Хотя и они, наверное, тоже.

— Детей… — Барышня и сама была больше похожа на ребенка, вся ее взрослость выветрилась, как только смысл слов удивительного мужчины дошел до измученного событиями сознания.

— Сейчас все дети идут в школу, где учатся писать и читать, учатся считать…

— Считать и я умею! Меня Винни научила.

Патрик кивнул.

— Я заметил. Но этого мало. Они учат другие языки. Историю. Чем старше дети становятся, тем больше… наук они изучают.

— И ты тоже все это изучал?

— И я тоже. После школы можно учиться дальше.

— Ты учился?

— Да.

— Ты знаешь так же много, как и святой отец?

— Я не знаю, что в ваше время знал святой отец. Что же до настоящего… У священников не больше возможностей, чем у остальных людей.

Мюренн устало махнула на рабочий стол Патрика, на котором стояли несколько мониторов, телефоны, а позади стоял музыкальный центр:

— Что это?

— Это… Это слишком долго рассказывать. Я не знаю, останетесь ли вы здесь… Как долго все это будет. — В библиотеке воцарилась тишина, и было слышно, как одна, а следом за ней и другая, и третья серебряные капли косого осеннего дождя упали на стеклянную столешницу большого овального стола на террасе. Количество и частота легких ударов стремительно росли, постепенно достигая той стадии, когда глухие негромкие звуки сливаются воедино, превращаясь в равномерный шум. Вслед за ним и множество капель образовали прозрачно-платиновую завесу, которая просвечивала, как тончайший шелк или воздушный шифон.

— Научите меня читать. — Патрик невольно вздрогнул и отвлекся от умиротворяющего занятия — наблюдения за мягким осенним дождем — окинул внимательным взглядом гостью, после чего медленно кивнул. Да и мог ли он ей отказать? Ему показалось, что это было бы просто-напросто бесчеловечно. И, нет, совсем не жалость была движущей силой… Это было сочувствие: уметь читать все равно что уметь дышать — во всяком случае, Патрик расценивал эти умения именно так.

— Я попробую. Но в наших языках есть отличия… Много отличий.

— Научите меня вашему языку.

Глава 4