Долго и счастливо

Павел смотрел на нее из-под полуопущенных век, и было ему, как ни странно, очень хорошо. Хорошо и свободно. Там в груди, где все это время шевелилась тяжелая черная медуза, сейчас было пусто и легко. Пусть и на время, может быть, но Павел радовался и такой передышке. Сейчас он с удивлением разглядывал эту новую Машу, которую он до сих пор и не знал, по-видимому. Когда она лихо принялась болтать по телефону по-английски, делая заказ в ресторане, так легко и непринужденно, что даже Павел, не искушенный в языках, понял, что это отнюдь не школьный разговорный «со словарем», а Сергей так, вообще, зарукоплескал и показал Павлу большой палец. И сделал еще один неприличный жест, хорошо хоть Маша не видела. С ее способностью моментально заливаться румянцем, она, наверное, просто бы вспыхнула, как бенгальский огонь. Все же, надо признать, вы, Павел Сергеевич, непроходимый слепец, констатировал он. Ничего-то ты не видишь, и не слышишь, пока вон, чужие люди не покажут. Сереге пары минут хватило, чтобы одной фразой выразить Машину нехитрую сущность. Как он сказал? Непуганая весталка? Точно. Такая за идею пасть порвет или на амбразуру кинется.

– Ты где раньше работала? – спросил он неожиданно даже для себя. Не входило в его планы разговоры сейчас всякие затевать. Берег он это чувство освобождения, накатившее на него, знал – ненадолго.

– В школе, – после до-о-ол-гой паузы ответила Маша, а потом после еще одной такой же, добавила: – Учитель английского.

Павел кивнул и прикрыл глаза. Маша пытливо посмотрела ему в лицо. Но нет, он не фыркал и не усмехнулся даже.

– А чего ушла? – спросил. Маша пожала плечами. – Зарплата?

– Нет, – коротко бросила она и взяла в руки книжку, показывая, что ни в какие разговоры «за жисть» вступать не намерена. Еще чего!

– Так чего? – не унимался Павел. – Карьера?

– Ага! – не удержалась Маша. – У вас сделаешь…

– Ну с твоей способностью все забывать и путать – легко.

Маша захлопнула книгу и как-то просто и буднично спросила:

– Что ты выдумываешь, что я когда путала?

Павел смотрел на нее, удивляясь: он-то ждал гораздо более бурной реакции. Ему почему-то нравилось дразнить ее. Она так смешно сердилась.

– Когда ты совещание забыла отменить, помнишь? И все приперлись, а меня нет?

– Не все. А только Красовский. Все остальные были в курсе.

–А когда надо было срочно договор с «Сезоном» привезти, а ты забыла Красовскому позвонить? И я как дурак с заказчиком два часа коньяк в ресторане хлестал?

– Это он так сказал. А я ему звонила и все передала.

– А… – тут Павел замолк и ненадолго задумался. По всему выходило, что все ляпы у секретарши происходили, действительно, только с Красовским. И он постоянно Павлу в красках рассказывал про фортели, выкидываемые его секретаршей. Странно. Он посмотрел на Машу – она опять раскрыла книгу и углубилась в чтение. – То есть ты хочешь сказать, что Сашка на тебя специально поклеп возводил? А зачем?

Маша на секунду вскинула на него глаза и скривилась. Она-то знала ответ, но предпочла промолчать.

– Он что к тебе клеился, а ты ему от ворот поворот? – не унимался заинтригованный Павел. Маша мотнула головой. – Значит, клеился, – вздохнул Павел.

–Ох! – Маша сокрушенно покачала головой. – Ну и зануда вы, Павел Сергеевич! Да не клеился он ко мне! Что вам теперь везде сексуальные домогательства мерещатся?

– Мне?

– Ну не тебе, а в смысле, всем. Нет, дело не в этом, а в запятой. – Павел вопросительно уставился на нее, и Маша почла нужным пояснить:– Я ему в письме запятую исправила. А он начал доказывать, что запятая у него там, где нужно. Но ведь деепричастный оборот на письме выделяется запятыми. Это ж учебник русского языка за седьмой класс.

– И ты ему об этом, конечно, сказала? Про седьмой класс? – Маша кивнула, а Павел захохотал, но тут же сморщился: распухшая скула делала смех делом затруднительным. – Тундра ты, Маша! – объявил он. – Кто ж начальнику на ошибки указывает, да еще намекает на его полную безграмотность? А? Тундра и есть. Вот он тебе и показал, кто в доме хозяин.

Павел улыбался, а сам думал, что совсем он не разбирается в людях. Ну, ладно, секретаршу не разглядел, ему и по должности не положено с этим разбираться, а вот что про человека, с которым соли пуд, не пуд, но съел, мало что понимает, вот это уже показательно. Не замечал он за Красовским такой мелочной мстительности. Или тут ему на больную мозоль наступили? Сашка уж очень гордился своим высшим юридическим, а на Павла, никаких таких престижных заведений не заканчивавшего, смотрел не свысока, конечно (посмел бы он), но с таким не очень отчетливо выраженным чувством превосходства. Павел об этом знал, но не придавал значения.