Долго и счастливо

Вот там-то Маша и познакомилась со второй большой любовью своей жизни. Автогонщик, с обветренной до красноты кожей, с изрезанным шрамом лицом и ясными молодыми глазами. С Машиных семнадцати его тридцать пять казались достаточно солидным возрастом, но она услышала, как он что-то про гонки рассказывал, потом анекдотами начал сыпать: вся свадьба на ушах стояла. А потом еще и песню для молодоженов спел, что-то про судьбу, дорогу и любовь. И Маша ходила за ним целый день, как собачка на привязи, и ела его восторженными глазами. Их, конечно, познакомили. Папа тоже его, как оказалось, знал. И день этот Маше запомнился надолго. А потом Кирилл, узнав, что она скоро сдает на права, предложил дать ей урок вождения. Не так, как в этих автошколах учат, а как ездят нормальные взрослые люди. «Как реальные пацаны», – скорчил он тогда забавную рожицу. И Маша воспарила и всю неделю комкала в кармане бумажку с номером телефона. И потом все же позвонила.

Кирилл приехал за ней на каком-то суперджипе, в потертых джинсах, майке, открывавшей широкие плечи и туго обтягивающей сильный упругий торс. А потом вывез ее куда-то за город, вышел из машины и скомандовал: «Брысь за руль!» У Маши и руки затряслись, и ноги отказали, но ослушаться не посмела. Три часа гонял ее по трассе Кирилл, заставлял обгонять тихоходные рейсовые автобусы, тяжеленные, пыхтяще-смердящие фуры, резко тормозить и рвать с места, разбрызгивая гравий из-под колес. Маша в ужасе глаза закрывала и пищала, когда по встречной неслась на обгон, но Кирилл сидел рядом, положив сильные ладони на ее руки, вцепившиеся в руль; она чувствовала на щеке его дыхание, касалась плечом его груди, и вели он ей сейчас в лобовую, на таран, только бы кивнула в ответ. Так они встречались три раза. С каждым днем Маша все глубже увязала в беде по имени «Кирилл». Потом папа, умный добрый папа, все понимающий и видящий, просто взял и рассказал ей одну историю. Не про Кирилла. Нет. Про его жену.

Пять лет назад попал Кирилл Уваров в жуткую аварию. Лобовое столкновение с бензовозом. Врачи сказали, все, амба. Жить, может, и будет, но ходить никогда. Черепно-мозговая, перелом позвоночника и много чего еще. И жена, продав квартиру, дачу и, вообще, все, увезла его в Китай. И там, после нескольких операций и года терапии, Кирилл поднялся с койки. А еще через какое-то время сам сделал первый шаг, а потом опять сел за руль. И все это время она была рядом. И вот теперь он снова на трассе – призы, награды, деньги, и она также по-прежнему рядом, и будет рядом всегда. Такой уж Кирилл человек. «Именно человек. Понимаешь?», – сказал папа, и Маша кивнула и сглотнула слезы. А потом порвала в клочки бумажку с цифрами, выведенными любимой рукой, хранимую, словно драгоценную реликвию, между листами девичьего дневника.

Трудней всего было вырвать эти цифры из памяти, и она тогда месяц целый страдала и мучилась, а потом забыла. Вот так просто взяла и забыла. Потому, наверное, что чувства эти были чисто платонические, насквозь романтичные, никаким сексуальным подтекстом не обремененные. И предложи ей тогда Кирилл, не дай бог, не только уроки вождения, но даже хотя бы просто легкий флирт, Маша от испуга бы и не сообразила, что с ним делать. В век телевизора и интернета трудно оставаться сексуально непросвещенной, и Маша не являлась исключением, но применить на практике, как-то все не удавалось. Не с кем было. Ей все казалось, что это как-то по-особенному должно быть, чтобы дух захватило, чтобы влюбиться сразу и навсегда, на всю жизнь. Кто ей это внушил, кто рассказал, или сама где бреда этого начиталась, уже не помнилось. Но именно так и мечталось, хотя давно уже поняла, что нет такого, нет и быть не может, морок и наваждение одно.

Ну а потом уже и Олег появился в ее жизни, появился, как многое в ее жизни, только благодаря ее волевому усилию. Так же, как она в свое время волею своей убрала из своей жизни Кирилла, так же она ввела в нее, в свою жизнь, Олега. Просто потому, что он был одним из лучших в ее окружении. Он был приятен внешне, спортивен, образован, независим и с ним было не только интересно говорить, но и молчать с ним тоже можно было. Что они в основном и делали. Молчали. Он ее не напрягал, она его тоже. А то что голова не кружилась, и сердце не замирало в ожидании звонка, так что ж, наверное, придет со временем, думала в то время Маша. Просто надо побыстрее перейти платоническую стадию и вот тогда… И они перешли, и… ничего не произошло. Машин жизненный опыт обогатился еще одним новым ощущением, и только. Хотя, как оказалось теперь, ощущение было так себе – довольно-таки средненьким.