Долго и счастливо? (СИ)

- Как рабыня на падишаха, - приходит ей на помощь Эд, скользнув по мне сочувствующим взглядом. – Прости, Элизабет. Дело в том, что и от меня это не укрылось.

- В точку! – согласно кивает Мэтти.

Короткая реплика Эдвина ранит меня куда больнее, чем длинная тирада его жены. Наверное, потому что его слова нельзя списать на беременность.

- Элизабет, пожалуйста, зря мы это все начали… - видя мое расстроенное лицо, пытается сгладить острые углы деликатный Эд. На его лице отражается настоящая мука.

- Говори, Эдвин, - властно прерываю я его смущенный ропот. – Заканчивай начатое. И поскольку я хорошо знаю тебя, я ожидаю услышать неприкрытую правду. Не вздумай лгать мне – ты все равно не умеешь.

- Э-э-элизабет, я не считаю, что будет правомерно… Мое мнение вовсе не истина в последней инстанции, и я…

- Так, хватит, не юли. Правду.

Мэтти в ужасе закрывает покрасневшие щеки руками.

- Хорошо, - сдавшись, безжизненным голосом отвечает Эд. – Но я попрошу тебя взглянуть на ситуацию под моим углом, объективно, и понять, почему у меня соткалось именно такое впечатление… Я избавлю тебя от собственных аналитических выводов, просто попрошу вспомнить один знаменательный день: день твоей свадьбы. Видишь ли, меня, как твоего друга, как человека, который тебя любит и за тебя беспокоится, до сих пор ранит воспоминание, как в решающий момент скрепления вашего союза обоюдным согласием, твой жених пять минут безобразно кривлялся у алтаря, - бледнея от собственной вынужденной дерзости, Эдвин обессиленно мякнет в кресле.

Не успевает он закончить, как на защиту тут же поднимается Мэтти, скороговоркой выпаливая:

- Не обращай внимания на этого недотепу, Лиззи. Что он понимает в людях и отношениях? Вонка любит тебя – я это своим женским наметанным глазом сразу вычислила! А Эдди просто предупрежден против него!

- Ты, несомненно, хотела сказать «предубежден», дорогая, прости, что поправляю, - несмотря на критичность ситуации, не может удержаться Эд.

- Неважно! Все поняли, что я хочу сказать! Главное, что это правда! А все из-за того, что Вонка никак не может запомнить его имя! Фи, такая глупость, что Эда это так задевает!

- Меня это задевает, - сквозь зубы выдавливает Эдвин, вцепившись длинными пальцами в подлокотники, – потому что я убежден до глубины души, что он делает это нарочно. За время всей церемонии несколько раз он будто намеренно обращался ко мне, чтобы окрестить Эдгаром, Эдмондом, Эдвардом, Эндрю, Элвисом, Энтони и Эштоном. Да если бы не он, я бы никогда не задумался, сколько в английском языке существует имен на «э». Хотя, почему только на «э»? Кажется, прощаясь, он назвал меня Фредом.

В его голосе звучит столько плохо скрываемой детской обиды, что как ни стараюсь, я не могу удержаться от смеха. Мэтти охотно вторит мне, в восторге шлепая себя по упитанным ляжкам.

- Я не нахожу ничего забавного в этом откровенно нахальном и вызывающем поведении, - ядовито замечает Эд, обиженно насупившись. – Вынужден признать, что как бы низко я не опускал планку адекватности, этот человек пройдет под ней.

Последняя фраза вызывает у нас новый взрыв безудержного хохота: я начинаю невольно сползать с кресла на пол. Вонка был и остается единственным человеком на нашей памяти, который довел до белого каления сдержанного, законсервированного в традициях Эда.

Я смеюсь так, что начинает болеть живот, пищевод внезапно сотрясают спазмы. Мне приходится пулей нестись в туалетную комнату, где меня, к собственному удивлению, выворачивает наизнанку. Чем это я отравилась?

Вернувшись, я наталкиваюсь на обеспокоенный взгляд Эдвина и подозрительный – Мэтти.

- Принести тебе лекарство, Элизабет? – суетится Эд. - Наверное, пищевое отравление. У тебя нет аллергии?

- Да нет… Как странно, я вроде бы ничего не ела…

- Резкие перепады настроения, тошнота, рвота, - загибает пальцы Мэтти. – Что-то это мне напоминает… Не могу понять что.

- Невозможно, - решительно отвергаю я, сразу смекнув, куда она клонит.

- О, и это мне знакомо. Какое неуверенное отрицание, однако. Так-так.

Да что они все сегодня, сговорились что ли? Сперва миссис Бакет, теперь Мэтти, хотя последнюю еще можно понять… На один миг я позволяю себе забыться и поверить в оправданность их ожиданий – и от этой маленькой, замаячившей вдали возможности, у меня захватывает дух. До чего пряный вкус имеют одни лишь фантазии о запретном плоде.

- Когда? – не распыляясь на пояснения, настойчиво интересуется Мэтти.

- Совсем недавно. На прошлой неделе, кажется… А нет, в конце ноября, началось как раз в тот день, когда миссис Макферсон сломала ногу.

- Это было в октябре, Лиззи, – скалясь, пожимает плечами Матильда. – Она сломала ногу в середине октября, если не в начале. Ты вообще следишь за своим здоровьем хоть чуточку?

- Мой организм никогда не работал, как часы, - слабо оправдываюсь я, из-за внезапного головокружения вынужденная присесть на краешек кофейного столика.

- Держите себя в руках, мамаша, - смеется Мэтти.

- Что-то я ничего не понимаю, - жалобно морщит лоб Эдвин.

- А что тут понимать? Лиззи беременна!