Долго и счастливо? (СИ)

Саймон, пыхтя, взбирается вверх по холму, его пухлые щеки розовеют, концы кашне развеваются по ветру.

- Саймон? Что ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?

- Лиззи, не стой там, беги сюда, у меня для тебя новость! Скорее! Шарлотта сказала, где тебя искать.

- Что стряслось? Что-то с мамой? – я взволнованно сбегаю вниз и, поскользнувшись, чуть не лечу лицом в грязь.

- Осторожно! С мамой все хорошо. Пойдем скорее, по дороге расскажу, - отрывисто командует он, устремляясь обратно, к выходу из парка. - Времени мало.

Концы его брючин покрыты коричневой коркой, дорогие туфли тоже выглядят не лучшим образом.

- Я прямо из офиса. Я тут такое накопал на Скварчалупи, у меня глаза на лоб чуть не вылезли. Твой телефон в отключке, дома никого нет, на фабрике эта чванливая секретарша убеждает меня перезвонить позже, я уже сам был готов туда ехать спасать твоего непутевого мужа, когда Шарлотта сказала, что ты здесь.

- Спасать?!

- Так, слушай меня, все вопросы после. Во-первых, не волнуйся, все хорошо, даже лучше, чем хорошо. Во-вторых, не перебивай. Как только ты упомянула об интересе Скварчалупи к фабрике, я сразу почуял неладное. У меня нюх на такие вещи! Это профессиональное. Ну я и начал изучать ее биографию, а концы были спрятаны в воду, хочу я сказать, она хорошо поработала. А сегодня я наконец сложил два и два, когда узнал, кем был отец Скварчалупи. Энрико Труффальдино!

- Труффальдино? Как из «Слуги двух господ»?

- Лиззи, ты издеваешься надо мной? Знаменитый итальянский шоколатье, который покончил с собой, когда его фабрика разорилась. А знаешь, когда это произошло? Когда начался экспорт сладостей Вонки в Италию. Раньше Труффальдино конкурировал с Империей и еще мог как-то выживать, но потом и Империя и фабрика Вонки начали производить конфеты по оригинальной рецептуре Труффальдино и продавать по грошовым ценам. Откуда произошла утечка и был ли между магнатами альянс, сложно сказать. Теперь уже не важно. Труффальдино был психически нестабилен, что, кстати, и унаследовала Франческа (я добыл ее медицинскую карту), и как только прогорел, пустил себе пулю в лоб. А дочурка-то папочку обожала… Загремела в лечебницу с неврозом навязчивых состояний. Очень интересное заведеньице, кстати, в девственных горах, вдали от чужих глаз. Называется санаторием, только весь персонал – психиатры. Что сказать, недолечили там девочку. Она той еще хитрой лисой оказалась, вела образцовый дневник пациента, исправно ходила на групповую терапию, пила назначенные лекарства и дружила с медсестрами… Садись в машину, Лиззи, пристегивайся. - Франческа быстро смекнула, как ей вырваться и что делать дальше. Никто ведь голову на мысли не просканирует, а говорить можно все что угодно, если смекалки хватает. Ей хватило. Интеллект бы ее, да в мирное русло, да что теперь уж… Короче, не нужна ей была Империя. И деньги не нужны. Ей, недолеченной, нужно было отомстить Моретти. Так что пусть это и не доказано, но я убежден не только в том, что к его смерти она приложила руку, но и в том, что смерть Моретти – изначально была ее единственной целью. Поняла, Лиззи? Следишь за логикой? Возьми в бардачке папку и пролистай. Это то, что мои ребята нарыли, там компромата хватит, чтобы ее утащить на дно. И не смей волноваться сейчас, Лиззи! Пока фабрика не поделена между Вонкой и Скварчалупи, Вонка твой в безопасности.

- Но… но сегодня… сегодня они как раз…

- Я знаю. Спокойно. Включи логику. Не станет она его убивать в день заключения контракта, выждет хотя бы пару месяцев, как было с Моретти… Я вот думаю, копов вызывать?

Выдержка Саймона, его спокойствие в критической ситуации и решительный тон не позволяют мне расклеиться. Он всегда был таким: стойким и мужественным, способным собраться в момент, когда другие поддаются панике. Жаль, что хотя он и был моим отчимом, он не смог научить меня этим качествам.

- Нет, не надо, - я мотаю головой, сглотнув слюну и наблюдая быстро сменяющийся унылый городской пейзаж за стеклом. – Я возьму твой телефон?

Трясущимися руками я набираю номер, и когда в трубке раздается знакомый деловитый голос Дорис, сердце выпрыгивает из груди.

- Шоколадная фабрика Вилли Вонки. Дорис у аппарата. Говорите.

- Д-дорис, - губы не слушаются, голос дребезжит, как у сломанной куклы. – Дорис, это Элизабет. Соедини меня, пожалуйста, с мистером Вонкой. Срочно.

- Сожалею, - тоном автоответчика чеканит она, – в данный момент мистер Вонка не может подойти к телефону. Перезвоните позже, - и кладет трубку, не дождавшись моих возражений.

- Через эту стену не пробиться, - хмыкает Саймон. – Придется идти на штурм.

Не слушая его, я звоню снова.

- Шоколадная фабрика Вилли Вонки. Дорис у аппарата. Говорите.

- Дорис, это снова я - подожди, не вешай трубку! Это вопрос жизни и смерти, он подождать не может! Очень прошу тебя, найди мистера Вонку: он в серьезной опасности.

Короткое замешательство на том конце провода вселяет в меня надежду, но Дорис быстро обрубает ее очередью резких слов:

- Сожалею, в данный момент мистер Вонка не может подойти к телефону. Перезвоните позже.