Долгое дело

Добровольная исповедь.

Человечество состоит из умных, коих мало, и дураков, коим нет числа. Природой устроено так, что первые должны жить за счёт вторых. Человек ездит на лошади и ест корову не потому, что он сильнее их, а потому, что он умнее. Обезьяны глупее человека, поэтому стадами идут на сыворотку от полиомиелита…

Я хочу сказать, что нет такого дурака, которого я бы не использовала в своих интересах. Да они и не возражают, — я же их не на сыворотку пускаю.

В одном кармане лежали деньги, в другом — шуршал длинный список, сочинённый Лидой. Подсолнечное масло, зелёный горошек, сахарный песок… И ещё восемнадцать наименований. Рябинин шёл, спокойно помахивая ещё пустым рюкзаком и намереваясь обстоятельно побывать в каждом магазине своего микрорайона. Но он упустил из виду, что день субботний и половина города вышла на улицы, тоже намереваясь обстоятельно зайти в каждый магазин, как своего микрорайона, так и соседнего. Особенно много толкалось навьюченных мужчин и старушек с бидончиками…

Рябинин вдруг ощутил, что тоже загорается непонятной ему энергией, которая бросает его туда, за всеми и со всеми. Он поёжился от накатанной тучи и свернул в овощной магазин, где за тёплой витриной разглядел зелёный горошек. Почему-то брали по нескольку банок. Вероятно, мозговых сортов. Поплутав меж капустных штабелей, консервных стен и бутылочных частоколов, он тоже взял четыре банки, хотя в списке значилось две. Всё-таки мозговых сортов.

В булочной за счёт хлеба и сахарного песка рюкзак утяжелился. Он надел его на спину и пошёл по асфальту, как турист по каменистой дороге. Лишь бы не встретить знакомых. Но с другой стороны, продукты закупались на неделю…

В молочном магазине Рябинин перечитал список, обнаружив важное примечание: «Сметану в банку, яички в полиэтиленовый мешочек».

— Сметану в банку, пожалуйста, а яички в полиэтиленовый мешочек, попросил он продавщицу.

— Неужели я положила бы сметану в полиэтиленовый мешок?

— Да, он вздуется, — согласился Рябинин.

В кондитерском кроме пачки чая он купил килограммовый кекс, о котором в списке не было и помину. Лида их любит и ест, отщипывая птичьими порциями, по крошкам. Только она вроде бы любит не такие, не килограммовые, а маленькие. Пожалуй, она сама их печёт. Этот, килограммовый, можно нарезать на маленькие кексики…

Он вновь заскочил в овощной, поскольку из-за этого зелёного горошка забыл про корнеплоды и всякую петрушку. «Один пакет картофеля, но загляни, не гнилая ли». Рябинин заглянул — картошка влажно блестела, поэтому было не понять, гнилая или всего лишь мокрая.

— Товарищ продавец…

— Минуточку, я не Фигаро.

Рябинин ждал, переминаясь под тяжестью рюкзака.

— Слушаю вас.

— Картошка вроде бы мокрая…

— Зачем же вы заглядывали в пакет?

— Посмотреть.

— Гражданин, неужели вы не знаете, что картошка в пакете — это кот в мешке?

— Но хотелось бы картошки, — улыбнулся Рябинин.

— Берите не глядя, и вся проблема.

Рябинин взял пакет не глядя, оценив мудрость продавца, — никакой проблемы. Тем же беспроблемным способом купил неохватный кочан капусты, тёмную свёклу, похожую на пушечное ядро, и букет какой-то зелени, пахнувшей духами.

В магазин с очень яркой витриной вползала очередь и никак не могла вползти. Рябинин ринулся на неё, как самолёт на посадочную площадку.

— Вы последняя? — спросил он женщину, поддев её сумкой, куда складывал всякую мелочь вроде пушечноядровой свёклы.

— Я, — ответила она, делая шаг в сторону.

— Хватит на всех? — бывало спросил Рябинин, вытаскивая сумку из-под её платья.

— Да пока много. — Она дёрнулась вверх.

— А почём? — опустил он сумку женщине на ноги, потому что рюкзак палубно качнул его тело.

— Шестьдесят рублей пара. — Она торопливо отступила.

— Ого! А что дают?

— Дамские сапожки.

— Их же не едят, — удивился он.

— Это уж точно, — подтвердила женщина, загнанно прячась за чью-то спину.

— Извините, — сказал Рябинин, повернулся и, опять качнувшись, вышиб её рюкзаком из очереди…

В гастрономе он догадался свалить поклажу в угол, за кассу. Видимо, поднятая наступившим облегчением, промелькнула, исчезая, какая-то глупость…

…Покладистый человек — это тот, на которого грузят поклажу, а он молчит…

Рябинин перечитал список. «Сыру полкило, желательно с крупными дырочками». Сыр лежал трёх сортов, но все без дырочек. «Масло сливочное, несолёное». Солёное, несолёное — это непринципиально. «Майонез столовый, три баночки». Столовый, а что, бывает майонез промышленный? «Мука первый сорт, два килограмма». Это не в гастрономе.