Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории

Не умею тебе выразить, как я чувствую и переживаю все вместе с тобой и болею душой за свет и истину, а вокруг столько гнусности. Рада буду, когда вы уедете из Петрограда. Под кровом Преподобного тебе будет легче. Сколько, сколько я об этом думала и думаю теперь и все понять не могу. Как это столько времени не смогли и не захотели понять душу народную. И вот страна вся отшатнулась от него (Николая II) и он остался один с двумя погубившими его женщинами. Читаешь газеты, поглощаешь все что пишут, хотя и страдаешь от этого и кажется будто заматывают тебя всего в невыносимую паутину ужаса. Но тогда я опять вижу перед собой Видение, руку Ангела, сложенную крестом и поднятую высоко над головою и огненный крест на схиме Ангела. И странно, я не вижу больше страшного в своей скорби лица Ангела, ни его нечеловеческих слез, исполненных мольбы. Я только вижу крест на голове горящий и огненный. Неотвратимый рок привел нас всех к бездне, сплотимся все вокруг креста, который один победит бездну и в нем одном вся наша сила и утешение. Делюсь с тобой и Мама тем, что поглощает меня столько времени. Но прошу вас сохранить это при себе. Я не имею права делать разговора из того, что я видела, потому что я слабый человек с бесконечными падениями. Пока грозно сбылось все то, что было мне предсказано.

Ты пишешь о словах Шульгина и я прочла их с тем же грустным, что и ты, с утешительным сознанием того, что я не ошиблась и не осквернила себя осуждением, потому что, читая отречение (Николая II), впервые за все царствование почувствовала трепещущую душу и поняла, что это написано никем другим, как им самим. Прочтя наконец настоящее описание того, что было, я вынесла отрадное впечатление, несмотря на всю горечь, всю бесконечную и глубокую обиду. Да простит ему долготерпеливый Господь весь ужас холода непонимания и упрямства.

Варенька впервые встала. Саша сдает сегодня последние дела. Не могу не сказать, что отношение встречаешь поразительное. Все убеждают никуда не уезжать отсюда и здесь выжидать для Вареньки возможности отправиться на север. Даже Гегечкори крепко пожал руку Саше, сказал: «Я надеюсь, что вы поверите, что я говорю искренно. Переждите здесь, могут начаться аграрные беспорядки!» Справедливость и правда нашли отклик даже в противниках. Нельзя не отметить отрадность этого явления, теперь в особенности. Четыре человека выбраны от Комитета управлять губернией, пока не получится назначения губернатора на это место. Городской голова, Гегечкори и еще два, не знаю как их по фамилии.