Долгое прощание

– Теперь я пожелаю вам спокойной ночи, – сказала мне Эйлин, – Я до смерти устала. Канди принесет вам все, что вы пожелаете.

Она не спеша поднялась по лестнице. Мы с Канди посмотрели ей вслед.

– Вот это куколка! – сказал Канди, – Вы останетесь здесь ночевать?

– Вряд ли.

– Жаль. Она очень одинока.

– Не будьте таким бесстыдником, юноша! Отнесем его в постель.

Парень печально посмотрел на храпящего на – кушетке Роджера.

– Бедный малыш, – пробормотал он словно всерьез. – Вдребезги пьяный.

– Может быть, он пьяный, но уж никак не «бедный малыш», – сказал я. – Берите его за ноги.

Мы потащили Роджера, и даже для двоих он казался тяжелым, как свинцовый гроб. Поднявшись наверх, мы прошли по галерее мимо закрытой двери. Канди указал на нее движением подбородка.

– Там сеньора, – прошептал он. – Постучите, может быть, она вас впустит.

Я промолчал, поскольку парень был мне нужен. Мы понесли эту колоду дальше, в его комнату, и положили его на кровать. Затем я схватил Канди за плечо, за то место, где давление пальцев причиняет боль. Он чуть вздрогнул и сжал зубы.

– Что это значит, чоло?

– Отпустите меня! – зашипел Канди, – И не называйте меня «чоло». Я не маленький мальчик. Меня зовут Жуан Гарсия де Сото. Я чилиец.

– Убирайтесь прочь, дон Жуан, и попридержите свой язык, когда говорите о людях, чей хлеб едите!

Канди вырвался и отступил назад, его глаза горели гневом. Он сунул руку за пазуху и вынул нож. Ловким движением поставил нож острием на ладонь и балансировал им, почти не глядя. Затем быстро опустил, руку и поймал падающий нож за рукоятку. Он проделал это быстро и без видимых усилий. Потом поднял руку с ножом на высоту плеч, сделал бросок, и нож просвистел в воздухе, вонзившись в оконную раму.

– Берегитесь, сеньор, – насмешливо и резко сказал Канди. – И поосторожнее со своими лапами. Со мной шутки плохи.

Он медленно прошел через комнату, вынул ноле из рамы, подбросил его вверх, повернулся и поймал за своей спиной. Момент – и нож исчез у него за пазухой.

– Чистая работа, – заметил я. – Но это более или менее игра. – Канди подошел ко мне, иронически улыбаясь. – И это может стоить вам сломанной руки, – добавил я. – Например, вот так! – Я схватил его и быстро провел особый прием. Его рука оказалась, как в тисках, у меня под мышкой. – Немного сильнее нажать, – сказал я, нажимая, – и рука сломана. Послышится приятный хруст, и ножа вам не придется бросать несколько месяцев… Снимите ботинки с мистера Эда!

Я отпустил его руку, и он усмехнулся.

– Хороший прием, – сказал он. – Буду знать.

Он склонился над Роджером и снял с него ботинок. Затем приостановил свое занятие, заметив на подушке пятно крови.

– Кто поранил шефа?

– Не я, дорогой мой. Он упал и обо что-то расшиб голову. Рана неглубокая. Врач уже был.

– А вы видели, как он упал? – вздохнув, спросил Канди.

– Это произошло до того, как я приехал. Вы привязались к нему, не правда ли?

– Кто-нибудь должен за ним присматривать, – сказал Канди, – Пойду переоденусь.

– Поспите немного! Я присмотрю за ним. Если будет нужно, позову вас.

Канди посмотрел на меня.

– Только как следует присматривайте за ним! – тихо проговорил он. – Как следует.

Канди ушел. Я пошел в ванную, намочил тряпку и взял толстое полотенце. Немного повернув Роджера, я постелил ему под голову полотенце и осторожно смыл кровь с головы. Рана была сантиметров в пять длиной – пустяковая. Лоринг был прав. Я нашел ножницы и выстриг волосы возле раны, а потом залепил ее пластырем. Затем снова повернул Роджера на спину и вытер ему лицо.

Вероятно, это была ошибка-он открыл глаза. Сначала они были затуманены, потом его взор прояснился, и он увидел меня. Он поднял руку, провел ею по голове и нащупал пластырь, потом что-то пробормотал и наконец отчетливо спросил:

– Кто меня ударил, вы?

– Никто вас не ударял. Вы упали.

– Упал? Где? Когда?

– Там, где звонили по телефону. Вы звонили мне, и я услышал, как вы упали.

– Я вам звонил? – усмехнулся Роджер. – И вы уже здесь? Который сейчас час?

– Больше часа ночи.

– Где Эйлин?

– Ушла спать. Она очень переживала.

Роджер задумался, глаза его наполнились болью.

– Разве я…

Он замолчал и вздрогнул.

– Вы ее не тронули, насколько мне известно, если вы об этом хотели спросить. Вы лежали около изгороди. Не разговаривайте больше! Спите!

– Сон – это самое желанное… – медленно и тихо проговорил он, словно школьник, выучивший что-то наизусть.

– Может быть, вам помогут таблетки? У вас есть какие-нибудь?

– В ящике, в ночном столике.

Я выдвинул ящик и достал трубочку с красными таблетками. Это был секонал. Выписан доктором Лорингом для Эйлин Эд. Этот милый доктор Лоринг!

Я вытряхнул две таблетки и убрал трубочку на место. Затем налил в стакан воды из графина. Роджер сказал, что достаточно одной таблетки. Он принял ее, запил водой и снова лег, уставившись в потолок.

Прошло немного времени. Я сидел в кресле и смотрел на Роджера. Он был сонный. Потом он медленно проговорил: