Долгое прощание с близким незнакомцем

А что если летчик? Пилот может, к примеру, рано выйти на пенсию, посвятить себя какому-то хобби и даже сделать его своей новой профессией. Летчиков я встречал в своей жизни немало, со многими был достаточно близко знаком, их умственный настрой представляю неплохо. Только в какую новую сферу устремить его интерес? Заняться он может чем угодно. Ну ладно, определюсь позднее. Пока что важно, что я, похоже, нащупал, о ком стоит писать. Скорее всего, как раз о летчике. Его можно куда угодно отправить: и в охотники-промысловики, и в экстрасенсы, и в астрологи. Чем только ни способен заняться мыслящий, энергичный человек лет тридцати пяти-сорока, который внезапно оказался не у дел, но не расстался с любознательностью! Опытность и нерастраченность — хорошее сочетание человеческих качеств, когда надо начинать жизнь заново и действовать не по шаблону. Всю жизнь подчиняясь внешней дисциплине, бывший пилот может теперь осознанно подчиниться и более строгой дисциплине, устанавливаемой для себя им самим ради обретения чего-то более существенного, важного. Он может быть женат или неженат. Его отношения с женщинами могут быть в духе необязательности и вольности, а могут выдавать в нем человека серьезного и разборчивого. Но пока это неважно — в свое время решится само. Итак, его хобби, женщины, любовь, поиск неведомых объектов и нового смысла жизни… Придется еще обдумывать и обдумывать, прежде чем начать писать. Я бы не хотел делать его жертвой аварии или служебной несправедливости, объясняющих ранний выход на пенсию. Летчикам у нас и без того не дают состариться за штурвалом. Лучше пусть он будет нормальным, достаточно удачливым пилотом, а его заставят изменить привычный образ жизни, когда мысль у него в голове, по сути, дремала, — некий, вроде бы, случайный импульс, толчок, который разбудит любознательность и подвигнет к действиям. Понадобится ли ему для этого компания? Возможно, ведь действовать в одиночку он не привык — просто не был обучен, и до сих пор с ним всегда был его экипаж. Но тут уж у него должны возникнуть сложности — у бывших коллег свои планы. Тогда ему станет ясно, что надо все делать самому, пока единомышленники не найдутся на избранном поприще сами собой. Вот с наставниками у него не поймешь, что будет. То ли он попробует обойтись без них, то ли прошлые знакомства позволят получить. А дальше — вперед и прямо. Найдет ли он то, что искал, достигнет ли чего — это станет понятно по ходу дела. Но что-то ценное он наверняка обретет. Поймет, как мало думал до сих пор о действительно стоящем, как сильно заботили его пустяки. Словом, сделает-таки главный шаг, покинет мир мнимых ценностей, на свой лад исчезнет из него. И пойдет по пути, где вера и знание слиты воедино. Вот это и нужно сделать одной из основных линий романа, если говорить о главном.

Глава 2. «Стратегия исчезновения». Роман

I

С тех пор, как от знакомых пилотов стали поступать известия о наблюдении неизвестных (не хочу говорить «неопознанных», потому что летчики их вполне опознавали) летающих объектов, способных выполнять самый невероятный пилотаж на фантастических скоростях, я начал пристальней наблюдать и за небом, и за землей. Ребята, вместе с которыми мы съели не один пуд соли, врать не могли. Их друзья летчики — тоже. Официальное же молчание по поводу НЛО сначала озадачивало, затем раздражало, а в конце концов стало попросту возмущать. Мало того, что очевидным враньем «ученых» и некоторых продажных писак объявлялось, что это не летательные аппараты, а «оптические эффекты», властям пришло еще в голову посылать пилотов, сообщавших о встречах с НЛО, на психиатрическую экспертизу, где их быстро вразумляли угрозой отстранения от полетов.

Однако «объектам» было всë равно — признают их власти или не признают. Они продолжали себе существовать, появляться, иногда даже лезть на рожон, как будто прекрасно знали, что люди ничего им не сделают. Тем временем и люди, наплевав на строгие внушения сверху, не переставали делиться с друзьями и коллегами всем, что смогли узнать о загадочных гостях нашей планеты.