Чтобы убить время до обеда, я лезу в компьютер и проверяю почту. Со всех уголков планеты ко мне слетаются ответы на мои запросы по Корвусу. По большей части это пустышки – никто ничего не знает. Процентов десять полученных документов заслуживают более пристального изучения. Это я оставляю на потом, займусь документами после обеда.
Открываю еще одно письмо от своего эмиссара из Цюриха и вскользь просматриваю сканы старых документов, статей, фотографий. И холодею.
Всего одна маленькая нечеткая черно-белая фотография, сделанная в Цюрихе где-то в середине семидесятых годов. На ней десять человек в два ряда на фоне неоготического здания с арками и колоннами. Дом я знаю – это офис Credit Suisse на Банхофштрассе. По мнению Ханса, моего информатора, на ней изображены основатели Corvus Rubrum вместе с сотрудниками банка после какой-то совместной конференции. Кто из них кто ему неизвестно, но мне интересно на этой фотографии только одно лицо. Молодая женщина во втором ряду – длинные темные волосы, красивое лицо с неуловимыми национальными чертами: то ли славянскими, то ли восточными. Она совсем не изменилась за эти сорок лет. Интересно, какое она тогда, в тот день, носила имя?
Пораженный догадкой, я начинаю пролистывать все остальные документы, искать в Интернете, шерстить открытые и закрытые базы данных. На это у меня уходит четыре часа, обедать я так и не иду, но поиск приносит результаты и уверенность – Primaventura International Intelligence никогда не была связана с Corvus Rubrum. А вот связь рекомендованных Лилли Valiance Strategic Alliance и Mid-West Analytics Group с десятком компаний, которые смело можно заподозрить в работе на Корвус, почти несомненна.
Похоже, Гэбби, тебя в очередной раз провели. Облапошили, развели, как ребенка, посулив тайну, большую и важную задачу и подкрепив это хорошим сексом. Обычная картина провала шпиона. Провала полного и катастрофического. Это фиаско, братан.
Вместо того, чтобы воспрепятствовать проникновению Corvus Rubrum в Остербекский клуб, я своими руками, поверив лживым словам Лилит (ох, воистину я правильное имя ей дал тогда), привел Корвус именно туда.
Что ж, пока у меня есть преимущество. Я знаю, на кого работает моя нанимательница, но она сама пока не знает, что мне это известно, и думает, что может меня полностью контролировать. А значит, я могу к ней легко подобраться. А потом? А потом буду действовать по обстоятельствам. Нужно изолировать ее и хорошенько допросить. В ее тело мне, скорее всего не залезть. Хотя можно попробовать, если аккуратно. Не в лоб, а осторожно просачиваться внутрь, обходя защиты и ловушки. Если же не поможет… Что ж, найдем другой способ. Даже если она бессмертна, тело-то у нее человеческое. А значит, реагирует на боль. Пытки мне всегда были противны, но я хочу получить ответы. Мне надоело, что меня водят за нос, как глупого мальца.
Да, я помню, Михаил убеждал меня держаться от нее подальше. Но мне нужны ответы. Получив их, я никогда больше не захочу увидеть эту лживую сучку и буду держаться от нее так далеко, как только возможно. Пока у меня есть преимущество, и грех им не воспользоваться.
Я пишу Лилли письмо. Всё хорошо. Есть успехи и новости. Нужно срочно встретиться и обсудить изменение обстоятельств.
Буквально через тридцать секунд получаю ответ: Тадуссак, ресторан La Bolée, 5 часов.
Глава
XVII.Если бы передо мной поставили непростую задачу выбрать самый симпатичный из множества милых маленьких городков, в изобилии разбросанных по обоим берегам реки Святого Лаврентия, я бы выбрал Тадуссак.
Первым европейцем, исследовавшим место впадения реки Сагенэй (являющейся одновременно и самым большим пресноводным фьордом в Западном полушарии) в реку Святого Лаврентия, стал в 1535 году уже знакомый нам Жак Картье. Здесь же, в удобной для стоянки судов бухте, окруженной лесами, в изобилии населенными пушными зверями, было построен (в 1600 году) первый во французской Америке торговый пост. Таким образом, Тадуссак стал самым старым постоянным поселением Квебека, на восемь лет старше, собственно, города Квебек.
Название Тадуссак происходит от индейского слова totouskak, означающего «сиськи». Такому игривому названию город обязан двум круглым холмам, расположенным в его западной части. Впоследствии разными пуританскими учеными предпринимались попытки обосновать менее провокационное происхождение названия города – «место лобстеров», «место, где разбивается лед – shashuko», «среди скал – gtattosag» – но из песни слов не выкинешь.
Городок быстро рос, привлекая множество людей из уже довольно населенных к тому времени рыбацких деревень на побережье Атлантического океана и залива Святого Лаврентия. И не удивительно – торговля мехами в то время была в десятки раз выгоднее, чем сложный и крайне небезопасный рыбный промысел.