Долгота дней

— Ну, это твои дела, — пожал плечами Алексей. — Речь о том, что человек у руля стоит целую эпоху. И каковы результаты? Промышленность — в жопе. Деревня — умирает. Природа — гибнет. Медведей противники русского мира насилуют прямо на сибирских дорогах, выкладывая видео в мировую сеть. Бабло тратится неизвестно куда — одна Олимпиада чего стоит. Россия и коррупция теперь — близнецы-братья! Убей одну — вторая тут же развалится на хрен. Потому как иного механизма перераспределения денежных потоков не существует. Как и других способов практического взаимодействия сословий внутри одной державы. Модернизировав наше общество, ПХ мог бы лет за двадцать пять-тридцать построить постиндустриальный феодализм. Ну, хотя бы в каком-то виде, чтоб жить можно было. Хотя бы, как у Германа в фильме, помнишь? Вольно дышится в освобожденном Арканаре. Но Прекрасный вместо этого бесконечно углубил бездну между сословиями. Теперь Болотная и Кремль боятся в этой жизни только одного — собственного народа! Это о чем говорит? О том, что говорить уже не о чем, Вася! Просто не о чем! Ну и с войной этой гибридной, наконец, — Маршак снова плеснул в бокал ледяного белого сухого и сделал долгий глоток, — ПХ поставил страну таким раком, что теперь ее имеют и боком, и с подскоком, и с подвывертом. Я молчу уже о том, что мозги собственным гражданам засрал так, что их теперь вылечит только ядерная война. Какие санкции? Какая совесть? У них ресурсов внутренних для совести не осталось. Это, знаешь, как бывает? На винте программка нужная имеется, а оперативки, чтобы ее юзать, — хрен! Уловил?

— В общих чертах.

— Но Z, конечно, — это открытая рана. Абсурд, ставший фактом бытия. Если бы не долг перед человечеством, я бы сюда ни ногой.

— Значит, перед человечеством? — ухмыльнулся Гиркавый.

— Перед ним, — серьезно кивнул Маршак. — Если б не оно, сидел бы дома, читал Конституцию. Из всех наемников, которых мы сюда присылаем, мне понятны только буддисты. Они, по крайней мере, едут за нирваной.

— За нирваной и за запахом Шойги, — кивнул Василий.

— Добавь сюда постоянные метаморфозы внутри Z — и картинка выйдет ужасающая! Какой Обама?! Какая Меркель? Никто ничего не решит, пока оно тут само не решится! А само оно тут не решится никогда!

— Ты уверен?

— Абсолютно! Так что, милый мой, возвращаясь к началу разговора, — не во внешних обстоятельствах дело! Не в ПХ, не в геополитике, которую придумали предприимчивые поляки, не в цене за баррель нефти. Я скажу так. Колорадские жуки никуда не денутся, даже если НАТО введет в Украину свои войска! Вступи сейчас Z в Евросоюз, Эмми Уайнхауз, Роза Люксембург, Владимир Ленин, Павлик Морозов, Сакко и Ванцетти, Надежда Крупская и прочие призраки прошлого не перестанут тревожить улицы этого города. И въехать-то сюда проблем не будет! Выехать — вот вопрос! И пока об этом догадывается ограниченный контингент людей — все решаемо малой кровью. Но когда проблема выйдет на общемировой уровень, будет поздно пить боржоми. Ты же знаешь, когда к делу подключаются большие боссы, жди беды!

— И что, по-твоему, нужно делать?!

— Жертва нужна, — не без некоторого смущения проговорил Маршак. — Небольшая, в масштабах города, но, конечно, весьма болезненная.

— Говори, не томи, какая цена вопроса?! — Гиркавый заорал так, что на шее вздулись вены.

— Да прекрати, — бледно улыбнулся Маршак, — ты же и сам знаешь. «Пятый Рим», конечно же, «Пятый Рим».

— В самом деле? — покачал головой Гиркавый и после минутной паузы поинтересовался: — И что там в «Пятом Риме» такого? Почему они?

— Во-первых, люди хорошие! — серьезно ответил Алексей, запивая сыр крохотными глотками ледяного пива. — Это, сам понимаешь, не последнее дело. Во-вторых, патриоты украинские…

— Они наши люди! — твердо сказал Гиркавый. — Так что попрошу…

— Да ладно, Вася, туфту прогонять! — усмехнулся Маршак. — Патриоты, говорю, украинские. Все как один. Им все равно тут жизни нет, и в ближайшие годы не будет. Кроме того, давно напрашиваются. Сам знаешь, сколько раз твоего литовца к стенке хотели поставить.

— Это отношения не имеет…

— Еще как имеет! «Пятый Рим» — это, брат, не просто баня! — совершенно по-мефистофельски захохотал Маршак. — Это место силы! Пуп, как минимум, всей Евразии! Эх, ты, министр культуры, твою мать! Так и не понял, с чем дело имеешь.

— С чем?!

— Тут старик Шубин правит бал! Аттила и нибелунги, Одетта и Одиллия, Оле Лукойе и Кецалькоатль, Красная Шапочка, Гудвин, Пиноккио, дерево Иггдрасиль. Здесь парнишка Óдин на ясене висит вот уже несколько тысяч лет и «Мальборо» курит. В священной глубине дрожат и наливаются соком завязи всех миров. В советское время военными учеными в «Пятом Риме» была поставлена уйма экспериментов, написан добрый десяток засекреченных монографий! Минус этих наработок заключался в ошибочной их интерпретации. Ученые-то советские были атеистами! Впрочем, некоторые чисто практические задачи они решали.

— Чего? — Василий даже привстал со стула. — В «Пятом Риме» эксперименты?!