Долгожданное (СИ)

Таня и Эсми хоть и переговаривались тихо, но Карлайл прекрасно слышал последние слова супруги, от которых невольно сник, держа напускную улыбку, пожалуй, только ради сына. Казалось бы, все и так уже решено и ясно, но хотелось как можно меньше слушать об этом. Потому что очень скоро всему хорошему для них настанет конец. И оставалась лишь надежда, что у их сына это «хорошее» будет очень, очень долговременным. Желательно, вечным. Заветная мечта.

— Ты ведь знаешь, Эсми, я понимаю тебя но… — тем временем продолжала Таня, но была перебита Эсми.

— Ты забыла о пустышке, — ровно произнесла она, кивнув на открытую сумку, сборами которой занималась Таня.

— Так она ведь вон там, — бессмертная указала на софу, где расположился Карлайл с Карролом на руках. Действительно, вещица лежала рядом с ними.

Эсми неуверенно взглянула на Таню, и она кивнула, возвращаясь к прежнему занятию. Радостные возгласы ее ребенка с новой силой заполнили стены дома, создавая неповторимую атмосферу… Миссис Каллен с улыбкой приблизилась к мужу, который вернул ей эмоцию и похлопал по месту рядом с собой.

— Каррол, — позвала Эсми, прильнув к плечу любимого, — тебе весело, верно?

Малыш повернулся к ней, сверкая лучезарной улыбкой, коснувшейся голубых глаз. Карлайл держал его вертикально, так, чтобы сложилось впечатление, будто он стоит у него на коленях. Но как только он ослабил хватку, Каррол плюхнулся, издав пару детских хихиканий и замахав руками. Эсми рассмеялась, ласково погладив пушок светлых волос.

— У него мои кудряшки, — пролепетала Эсми, склонив голову на плечо мужа.

— У большинства малышей кудряшки в первые месяцы и даже годы, — произнес Карлайл, легко целуя ее в лоб. Оба улыбнулись, когда Элис снова своим звонким голосом, привлекающим Каррола, завела рассказ о ландшафтах за окном для впечатлительного брата.

— Ага, то есть ты совсем не оставляешь мне надежд на то, что он будет хоть каплю похож на меня, — Эсми рассмеялась, с наигранным возмущением глядя на мужа и перебирая его волосы на затылке.

— Эй, я не это имел в виду, — он смущенно улыбнулся, притянув к себе сына, так как он не мог пока сидеть без опоры. — У него есть твои черты.

— Ну да-а, — протянула девушка, но, заметив взгляд мужа, что отдавал неуместной виной, она, смеясь, исправилась: — Родной, я же пошутила. Ты чего? — она обняла его за талию крепче, способствуя его расслаблению. — По-моему, у него мой… мои… Щеки.

Карлайл прыснул со смеху, держа за руки сына и, в какой-то степени, управляя ими, что немало позабавило малыша, и произнес, обращая взгляд на супругу:

— Еще у вас похожая форма губ, милая. На самом деле, судить сейчас не слишком умно, ведь дети меняются. В детстве Каррол может быть похожим на меня, а потом в нем в большей степени могут проявиться твои черты. Не расстраивайся.

— Я не огорчена тем, что сын похож на своего отца, — Эсми отрицательно покачала головой, оставляя быстрый поцелуй на его щеке. — Но я по-прежнему считаю главным внутреннее сходство. Вот, чем он должен быть похож на тебя.

Мужчина вздохнул, но, как только собрался что-то сказать, Джаспер появился в арке гостиной и поманил с улыбкой свою спутницу по жизни. Элис виновато улыбнулась и, чмокнув малыша на кроткое прощание, удалилась по зову сердца.

— Чтобы быть похожим на меня… — Карлайл не закончил свою фразу придержав язык за зубами. Ему очень не хотелось расстраивать жену, однако, ей и так был ясен смысл его слов.

«… ты должен быть рядом», — закончила мысленно бессмертная, и безысходность отразилась на ее лице.

Но вместо этого она сказала:

— Мы всегда будем с ним. По крайней мере, в его сердце. Пусть даже если он сам об этом не будет знать.

— Тебе рассказали, — без намека на вопрос произнес Карлайл, нахмурившись и устремившись взглядом вдаль.

— Конечно рассказали. Кармен, если быть точной. Она слышала ваш разговор с Елеазаром. Да многие слышали. От сущности никуда не деться.

— Ты не злишься?

Эсми хотела ответить, но помедлила, когда Ирина и Кармен появились в комнате, пригласив с собой зачем-то Кейт. Спустя мгновение все вместе они исчезли, и только раскрытая книга осталась лежать на небольшом диванчике. Миссис Каллен снова обратила взгляд к мужу.

— Сначала я негодовала, — Эсми усмехнулась, — но потом поняла, что ты прав. Не нужно Карролу знать о… обо всем этом. Я слишком сильно люблю его, — она наклонилась и поцеловала сына в лоб и в щечку, с хихиканьем освобождая прядь своих волос из цепких пальчиков.

— Эсми, я… Я даже не имею права просить у тебя прощения, — девушка выпрямилась, положив ладонь на его бедро и обеспокоенно взглянув на него. А он отводил взгляд, потому что было стыдно, совестно. — Если бы я вовремя насторожился, если бы был предусмотрительнее, если бы слепо не забылся в счастье, в нашей семье, сыне, все не было бы столь плачевно. Я бескрайне виноват. Я косвенным образом лишаю тебя твоей мечты. Я понял бы твою злость, твою обиду, но… Ты остаешься собой, со мной… И это…