Доля Ангелов

Ловко он расстегивал пуговицы на ее блузке, обнажая ее грудь, открыв кружевные чашечки бюстгальтера, приподняв его вверх, он наклонился, опалив ее своим жарким дыханием. Она растекалась под ним, упав на гладкий стол, он последовал за ней, накрыв ее своим телом.

Его руки кружили по ее телу, обхватив ее грудь, бедра терлись о бедра, она чувствовала его эрекцию, не уверенная, снял ли он брюки. Ее юбка была на ней не долго, Эдвард воспользовался, как только она выгнулась и потянулась к его рту, опустив молнию, спуская ее вниз.

Ее чулки последовали за юбкой.

Туда же и ее трусики.

А затем его рот оставил ее грудь… и опустился ниже.

Оргазм был настолько сильным, что она стукнулась головой о стол, но ее это мало волновало. Она попыталась руками вцепиться в полированное дерево, которое скользило под ладонями, пока она выкрикивала его имя.

Никто не слышал ее криков. Никто.

После того, как весь длинный рабочий день она выполняла роль генерального директора в штаб-квартире, после того, как она решительно спрятала все свое дочернее беспокойство, проявив полную профессиональность, она хотела и нуждалась… после того, как столько времени она отрицала свои чувства к Эдварду… сейчас она не собиралась ничего скрывать.

— О, Боже… смотрю на тебя…

Она подняла голову на его слова. Он смотрел на нее желанными глазами, скрестив руки на груди.

И словно он точно понял, чего она хочет, он с быстрой стал сдергиваться с себя штаны хаки.

Она вцепилась в его рубашку, потянув и теребя…

— Нет, пусть она останется.

Она хотела поспорить с ним. Но почувствовала его головку у своего входа, он не сводил с нее глаз… а затем вошел внутрь.

Саттон вскрикнула, Эдвард склонился над ней, секс был быстрым и каким-то неистовым, ее тело скользило по столу, угрожая сползти вниз. Она обхватила его талию ногами и соединила щиколотки в замок, удерживая их двоих на месте.

Ей совершенно не нравилась рубашка, которую он оставил на себе. Она ненавидела саму причину, почему он ее не снял. Ей хотелось, чтобы он также был свободен, как и она.

Но она была рада тому, что он давал ей. И она не стала просить его о большем.

Вскоре Эдварда накрыл мощный оргазм, его дыхание ей на ухо стало слишком резким, он пару раз выругался, стискивая ее в своих объятиях и бормоча ее имя, помогая ей найти еще одно освобождение.

Казалось, прошла вечность, по крайней мере, достаточно долго, прежде чем он пришел в себя.

И впервые с тех пор, как он взял ее за руку и повел в бизнес-центр, она вспомнила, что он был не так силен, как когда-то.

Он просто рухнул на нее, и она поняла, как он похудел, и его дыхание еще долго не могло прийти в норму.

Расцепив ноги, она обхватила его руками и прижала к себе, закрыв глаза.

И она ощущала сейчас, словно это была самая естественная вещь в мире, словно они, наконец, открыли друг другу свои сердца, несмотря на то, что продолжали держать свои рты на замке: это настолько было хорошо, настолько казалось правильным, а не какой-то тайной ошибкой, но рано или поздно, она оденет на себя свою оборонительную маску вместе со своей одеждой…

Он что-то прошептал ей на ухо, она не расслышала.

— Что? — переспросила она.

— Ничего.

Поцелуем Эдвард остановил ее расспросы. И толкнулся внутри нее, он по-прежнему был твердым, его бедра все еще с силой двигались, он все еще нуждался в ней.

Не понятно почему, но у нее на глазах навернулись слезы.

— Почему это выглядит так, будто ты прощаешься со мной?

— Шшшш…, — сказал он, целуя ее.

Глава 33

— Моя машина никогда не глохла. Никогда не ломалась, — сказала Бет.

Начался дождь, и крупные капли упали Маку на спину пиджака, когда он открыл капот, чтобы взглянуть на шипящий двигатель.

— Все в порядке, — ответил он. — Такие вещи случаются. Сделай мой день лучше и скажи, что у тебя есть бутылка с водой.

— Думаю, да… сейчас.

Махая руками, он попытался развеять облако горячего дыма с запахом масла, и в этот момент послышался раскат грома, который прокатился по небу, как мяч для боулинга.

— Вот, — произнесла Бет, протягивая ему бутылку.

Сняв пиджак, он прикрыл свою руку рукавом и нагнулся к радиатору.

— Отойди подальше.

— Нет, постой! Ты испортишь свой…

Стоило ему повернуть крышку, давление возросло, и пар, как острие бритвы, обжег ему руку.

— Черт!

— Мак, ты с ума сошел?

Пытаясь оставаться мужчиной, несмотря на свою глупость, он отбросил свой чертовый пиджак и замахал рукой.

— Дай мне воды, — сжав зубы, проскрипел он, у него двоилось в глазах от боли.

Вспышка молнии осветила двигатель под капотом, грянул гром, последовавший в ту же секунду, что возвещало о надвигающейся грозе.

— Садись в машину.

— А что с твоей рукой?

— Мы посмотрим, когда боль утихнет, не ожог ли это. Давай.

Поток дождя прервал ее, Бет обежала вокруг машины и опять села за руль. Порыв ветра с мокрым дождем нес холод, который омывал и охлаждал двигатель. И знаешь, это было самое лучшее охлаждение радиатора, самая лучшая из катастроф, поэтому он закрыл капот и направился обратно в машину.