Доля казачья

И так продолжалось изо дня в день, и уже задыхался город. Невиданный ужас охватывал столицу, что гигантский осьминог своими щупальцами. Никогда прежде не видели жители города кого-либо из Забайкальских казаков. Черны они были и скуласты, совсем, как монголы Чингиз Хана. Потому что предки этих казаков когда-то всё Забайкалье завоевали, родную вотчину Великого воителя. Перемешались там русские казаки с местными народами монгольского типа. И стали казаки сами мало похожими на русских. Их так и звали теперь сами же казаки гуранами, как и раньше называли их предков Забайкальцев. Хотя справедливости ради отметить, что и среди Амурских казаков таких гуранов было немало, чёрных, как головешки. Потому что и на Амур тоже первыми пришли Забайкальские казаки и поселились там. От них и пошли Амурские казаки. И вот, видят маньчжуры сквозь сон такую страшную и окровавленную монгольскую рожу, да ещё с ножом в руке, и ужас охватывает их души. Сам Чингиз Хан к ним в гости с окровавленным ножом приходил, по их душу старался. Вот такой он! И стала эта молва разрастаться до великого ужаса, который цепко, как живой спрут, охватил весь город. Через неделю в городе начали заканчиваться продукты и начались серьёзные волнения. Не хотели горожане войны и не хотели в ней зря гибнуть, да ещё голодной смертью.

А через пару недель активной диверсионной войны в осаждённом городе началась паника. Перестрелка между группировками не смолкала ни на минуту. И правительственные войска вынуждены были сконцентрировать многие свои силы на охране Императорского дворца. Но накал страстей всё нарастал, как в бушующем вулкане энергия, и взрыв народного недовольства должен был грянуть с минуту на минуту. И он грянул, как страшный гром, против своего правительства. Правительственные войска были деморализованы. Казаки ждали этого момента во всеоружии. И, как только настал этот момент, конные лавины в утреннем полумраке устремились в заранее подготовленные проходы в город.

Теперь им был не страшен этот каменный мешок-ловушка для их быстрой конницы. Эти демоны-казаки проносились с гиканьем и, парализующим волю ещё сонных горожан, разбойничьим свистом. По всем его улицам, из одного конца города в другой. И даже стоя в своих сёдлах. Среди незатухающих пожаров в городе, они метались, как слуги ужаса, в отблесках ликующего пламени. С лучами восходящего солнца казаки освободили дворец императрицы от разного людского сброда, упорно жаждущих смерти своей императрице, как виновнице всех их бед и страданий. Но были здесь и зачинщики, которые сейчас постарались остаться в тени.

Первым, кого увидела Императрица Цы Си, был её избавитель от явной смерти Чингиз Хан Бодров. Без такой приставки к фамилии, всё это, её удивительное спасения, не стоило бы выеденного куриного яйца. Как он обещал, так и сделал. Теперь он в Пекине, и ни одно его слово не разошлось с делом. Не меньше его была изумлена и императрица.

— Вы и есть тот самый Бодров, я очень много о вас была ещё раньше наслышана.

И тут Лука замечает в её напуганной свите Фу То До.

— Наверно, от этого коварного полковника, по которому уже давно петля плачет.

— И от него тоже, — парировала атаману, оправившаяся от испуга императрица. — Я даже слышала, что вы обещали его вызвать на поединок, и убить там. Только зря вы так, господин Бодров, это лучший боец в Китае. И вам может стоить этот вызов вашей доблестной жизни. Мне ничего не стоит всё уладить мирным путём, и Фу То До попросит у вас прощения, если не умрёт раньше. Императрица всегда представляла себе именно таким Бодрова: красивым, благородным и бесшабашным, не боящегося никого на свете. И даже своего лучшего мастера, учителя целой школы искусных бойцов наивысшего класса.

— Нет! В любом случае наш поединок состоится, — возразил атаман.

— Всегда рад вам услужить! — рассмеялся полковник.

Он не был напуган и был очень уверен в себе и в своём превосходстве над казаком-самозванцем.

— Я очень устала от всего пережитого ужаса, этой страшной ночи, и ещё более безумного утра. Мне надо отдохнуть немного и оправиться от полученного потрясения, ведь я уже не молодая девица. Сегодня все государственные дела будут вести мои секретари и генералы. А завтра с утра я буду сама решать вопрос о выходе Маньчжурии из этой бесславной для нее войны.

Так и передайте своим начальникам, уважаемый Чингиз Хан. Не надо было Маньчжурии воевать с русскими. Вы правы были в своём письме, что нам, двум великим державам надо всегда жить в мире.

И ещё одна просьба к вам, обеспечьте меня своей надежной охраной из ваших казаков. Это моя единственная просьба, потому что своим телохранителям я уже не могу доверять.

И вот этот символический ключ от города я передаю вам, русским, а не вашим никчемным союзникам. И именно вам его вручаю, потому что достойнее вас нет сейчас человека.

— На пост начальника вашей охраны я могу порекомендовать вам Люй Фэна, я видел его в вашей свите. Он достойный человек и очень честный, не подведёт вас.

Императрица слабо улыбнулась, и удалилась на отдых.

— Фу То До, будет у вас для связи со мной.