Доля-не-доля (СИ)

   Вцепилась девушка в плотные серые ленты, что перехватили шею под подбородком, да где там разорвать удавку ...

   Ирма на пол в задымленной избе опустилась. Обмякли, раскинулись руки, изо рта тоненькая струйка крови побежала.

   Открылась дверь, шум дождя и стылый ветер впустила. Зашла усталая Эльда и ахнула. Бросилась к дочери, по щекам нашлёпала. Девушка открыла невидящие глаза. Хотела было мать зашуметь на неумеху, отругать раззяву, но тёмные пятна на шее заметила. Нахмурилась так, что брови глаза закрыли, ничего не сказала. Зашуршала связками сухой травы, что висели над печкой. В горшок несколько щепоток бросила. Печь сама собой затопилась. Поплыл по избе запах болотной тины. А может, это всё Ирме показалось.

   Девушка, выплёвывая листочки и распаренные стебельки - цедить зелье было некогда, - рассказала матери и о встрече в лесу, и о дыме-убийце. Разъярённая Эльда руку к испуганной виноватой мордашке поднесла:

   - Эх, намотать бы твою косу, дочь, да отходить пониже спины хворостиной ... В Благословленном краю живёшь, где словом нарекают детей и славят Предков. Пустопорожнего обронить нельзя, а ты Хозяйку поносить взялась. Поделом вам, страх-то на пользу, коли ума нет. А вот дым ... Выясню, что с дымом-то ... Спи!

   Эльда дунула в зарёванное лицо, и девушка тотчас уснула.

   Из растрёпанной косы прядка выбилась и к губам прилипла.

   Проснулась Ирма. Тихо в избе. Свет какой-то странный. Будто под водой она: глаза видят, но всё расплывается. Может, сон такой?

   В одной рубашке, простоволосая, Эльда посредь избы стоит.

   На столе - плошка, кувшин с молоком. Тлеет вощаной огарочек.

   Проморгалась девушка и чуть не вскрикнула.

   Напротив матери избяной угол скособочился, а в нём - скорченная мохнатая тень.

   - Ты что же хозяйское дитя не бережёшь?

   Задёргалась тень, вроде как лапами замахала.

   - Отвечай Хранительнице: кто мою дочь убить хотел?

   Вздыбилась чернота и опала, растеклась по дощатому полу, уползла в свой угол.

   Вздохнула Эльда, подошла к столу, налила в плошку молока и поставила туда, где миг назад колыхалась тень.

   Девушка от страха вспотела, но заметила: полыхают красным материнские глаза. В первый раз увидела такой Хранительницу. Не суровой, но доброй, а жуткой и невероятно опасной. И поклялась держаться в стороне от Эльдиных дел. Когда мать уснула за занавеской, Ирма долго размышляла: что за тень в родной избе живёт?.. Однажды женщина с другой улицы пожаловалась, что в бане кто-то шкодит: то за волосы дёрнет, то шайки спутает. Холодной водой ошпарит, а в горячую льдинок напустит. Эльда с ней в баню сходила. На дочкин вопрос ответила: выдумки сварливой неласковой бабёнки. Пошутил кто-то из домашних. А ещё сама Ирма заметила: стерегли её. Маленькая была, неуклюжая, захотела каши. Полезла с ложкой к горшку на печке, а он опрокинулся. Ни капли на неё не упало. Или в подпол однажды чуть не свалилась. Удержал кто-то за рубашонку. Засыпая, девушка некстати почему-то подумала: эх, скорее бы кончился срок сговора. Войти законной женой и хозяйкой в дом Нарута, да и забыть про всё.

   Эльда не спала, без сна лежала. Слушала дочкино посапывание и размышляла: за последнее время в который раз она сталкивается с Хозяйкой. Сначала сплетни о Наруте, женихе сговорённом. Странный и непутёвый парень. Как Предки могли такой выбор допустить? Знака даже не дали, что сын ювелира - судьба её кровиночки. Потом видение у постели спасённой малышки. И вот теперь - упреждённое несчастье с Ирмой.

   Хозяйка ... Непостижимое, древнее и вечно молодое божество. Порождение Огня и Воды. Посредница между стихиями и людьми. Повелительница духов земных, водных и небесных. И сколько же в ней от человека: любит и страдает, защищает и мстит. Только она поможет своей правой руке - Хранительнице, которая чтит законы и всех этому учит. Поклониться Хозяйке нужно, ибо что-то неправильно пошло. Перепуталось всё в мире.

   Эльда поднялась, неслышно двигаясь, оделась. Прихватила из укладки под лавкой свёрточек - поклонные дары. Выскользнула из избы.

   Рыдала от ветра, захлёбывалась дождём ненастная ночь. Эльда быстро шла в темноту по ведомой ей одной тропинке.

   У Волчьего Ручья непогода словно запнулась и остановилась. Дождь не пускал пузыри по чёрной воде, не рвал в остервенении верхушки кустов ветер. Сияла луна. Мерцал голубовато-зелёными искрами куст лещины. Около него покачивалась не осенняя, пожухлая и подвяленная морозом трава, а по-летнему сочные, лоснящиеся стебли. Эльда положила под куст свёрток, отошла, в землю уставилась. Тишина ... Потом прозвучал какой-то шелестящий голос:

   - Будь жива и здорова, Хранительница ...

   - Слава тебе, Хозяйка. Благословленному Краю слава.

   - Какая нужда привела тебя сюда? Говори, недосуг мне ...

   - Прости за грех, о своём спросить хочу.

   Вздохнуло, тревожно задрожало лунное марево:

   - Нет у нас своего, Хранительница. Такова наша участь ... Всё же спрашивай ...

   - Не понимаю выбора Предков для своей дочери. Не вижу в Наруте её судьбы. Не хочу гибели своего ребёнка.

   Тихо, со сдержанными громовыми раскатами прозвучало: