Доля вероятности

— Ты всех своих клиентов так успокаиваешь? — спросила я.

— Ну уж нет, — фыркнул он и покачал головой. Если бы я посмотрела на него, наверняка бы увидела на губах Нейта легкую улыбку. И тогда мне бы захотелось его поцеловать.

Нельзя так сидеть, нельзя прижиматься к нему, у меня есть жених.

Но есть ли?

Я слегка подвинула голову и нащупала под щекой какой-то предмет. Отклонилась и посмотрела.

— Я одевался, когда тебя услышал, — пояснил Нейт и вытащил из-под футболки цепочку. На ней висело что-то вроде армейского жетона, только он был замотан черной изолентой.

Чтобы металл не звякал при движении, догадалась я.

— Так вот почему ты босиком.

Я отодвинулась, забрав с собой плед. Странно, что он носит жетон, а мне даже не разрешено называть его по имени. И спустя столько лет продолжает жить той же жизнью, в то время как моя собственная изменилась до неузнаваемости.

Нейт откашлялся и пересел на противоположный край дивана. Лишь мои ступни остались посередине, на нейтральной территории.

— А что ты вообще делал в четыре утра? — спросила я и натянула плед до подбородка, чтобы скрыть тот факт, что спала без бюстгальтера. Впрочем, Нейт уже видел меня голой, так что какая разница.

— Я уже встал и успел сходить на тренировку, — ответил он.

Мой взгляд метнулся к кобуре на его бедре.

— Приняв душ, ты всегда первым делом берешь пушку?

— Вы только ее послушайте. — Он улыбнулся, на щеке заиграла ямочка, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Пушку!

Боже, лучше бы я по-прежнему сидела рядом с ним, но не смотрела ему в глаза. Даже через десять лет я таяла от этого взгляда. Готова поспорить: посмотри он на меня пристально, я бы кончила. Я вцепилась в краешек пледа.

Он нахмурился:

— Ты без кольца.

Я покраснела и спрятала руку под одеяло.

— Снимаю на ночь, — объяснила я. Дурацкое кольцо было слишком громоздким и цеплялось за простыни. А еще мне иногда хотелось забыть об этом символе нашей с Джереми помолвки. — Оно… неудобное. — Оправдание прозвучало настолько неубедительно, что мне самой стало стыдно за себя.

— Еще бы, такой гигантский алмаз — палец оттягивает, наверное. — Нейт отвел взгляд и стиснул зубы.

Вина камнем легла на сердце, и на языке завертелись тысячи слов. Потом я вспомнила его промокшую под дождем спину, удаляющуюся по коридору моего нью-йоркского дома. Я окликала его снова и снова, но он не обернулся.

— Как ты себе это представляешь? — спросила я.

— Что? — Нейт наклонился вперед и уперся локтями в колени.

— Как мы сможем находиться рядом эти две недели и делать вид… что ничего не было? — почти шепотом проговорила я.

Нейт спрятал жетон под футболку.

— Не две недели, а двенадцать дней, — тихо ответил он. — Надо значит надо.

— Нейт. — Я подвинулась к нему, но Нейт смерил меня таким взглядом, что я замерла.

— Иззи, не стоит. — Он покачал головой. — В этом мире у меня только одна слабость, и она должна быть на другом краю Земли, а не на расстоянии вытянутой руки. — Маска, которую он носил, как броню, спала, и в его глазах отразилась такая боль, что я невольно затаила дыхание. — Прошу, хоть раз в жизни пожалей меня и просто… — Нейт зажмурился. — Просто сделай вид, что нас ничего не связывает.

Я вгляделась в его морщинки, в татуировку на предплечье, которая, казалось, двигалась и оживала, когда он сжимал кулаки. Нейт был весь напряжен, будто готовился сражаться в битве, о которой я не знала. Он был прав: эта ситуация была несправедлива по отношению к нему. Я приехала сюда по собственному желанию, но он остался ради меня.

— Хорошо, — ответила я, — так и сделаю.

— Спасибо. — Нейт расслабился и взглянул на кофейный столик перед нами. Там лежала папка. — Что это?

— Новые репортажи американских журналистов, — ответила я. — Наверное, Кейси зашла и оставила, когда я уже легла спать. Я сегодня рано уснула.

— У нее есть ключ?

— Да. Она же моя помощница, Нейт. Она не опасна. — Я закатила глаза.

— Ты должна запираться на засов, — недовольно буркнул он и взял папку.

— Если бы я заперлась, ты не смог бы войти, — возразила я, подобрав ноги. Нейт протянул мне папку.

Он фыркнул.

— Можно подумать, кусок железа помешает мне войти, если я услышу твой крик.

Я не стала говорить, что если кусок железа не помешает войти ему, то не помешает и любому другому. Я взяла папку и пролистала заметки. И вдруг мое сердце остановилось: я увидела имя Серены.

— Нейт, — прошептала я и показала ему статью, — ее нет на фотографии, но тут ее имя.

Если сейчас проверю телефон, в почтовом ящике наверняка будет оповещение от «Гугла».

Он взял у меня из рук листок бумаги, взглянул на фото и вздохнул:

— Она в Мазари-Шарифе.

— Где? — Вопреки себе я придвинулась ближе, коснувшись плечом его руки, и тоже посмотрела на снимок.

— Вот это здание. Голубая мечеть или святилище халифа Али. — Нейт указал на сооружение на заднем плане. — Она в Мазари-Шарифе или недавно была там.

Я не сдержала улыбки: статья была новая, она опубликовала ее вчера вечером.

— Серена жива.

— Жива.