Доля вероятности

— В Северной Каролине. — Я медленно кивал, будто это могло смягчить удар. — Я не говорил, где был последние несколько месяцев. Почему редко писал.

— Я решила, что ты опять в Афганистане. — Она отпрянула.

— Нет. Я был в отборочном лагере. Это как… — Как бы объяснить? — Что-то вроде проб в спецназ.

— С Торресом, — догадалась Иззи. — Он всегда об этом мечтал, да?

— Да. — Я знал, что она читала мои письма, но, оказывается, она читала их очень внимательно. — Мы поехали туда вчетвером. Роуэлл — мой второй лучший друг…

— Джастин и Джулиан. Я помню.

— И Пирсон. И все прошли отбор.

— А как еще. — Иззи вымученно улыбнулась, но ее глаза совсем не улыбались. Она отошла еще на шаг назад. — Ты не собираешься бросать армию. Наоборот, ты закапываешься все глубже.

Я кивал, как китайский болванчик.

— Да. Предстоит год в тренировочном лагере, а дальше… Дальше посмотрим, куда меня отправят.

— Дальше посмотрим. — Она убрала волосы за уши, но океанский ветерок снова их разметал.

— Вряд ли в Фейетвилле есть крутые юридические компании. — Я сунул руки в карманы. — Тебя наверняка позвали на собеседование в самые престижные? Самые авторитетные, с офисом в высотках и огромной зарплатой…

— Да, я рассматриваю самые влиятельные, я же хочу изменить мир, Нейт, но… я могу этого не делать. — Иззи отошла еще на шаг, потом еще, пока волны не замочили ей ноги.

— Нет, не можешь. Я не хочу, чтобы из-за меня ты все бросила, Иззи. Никогда не соглашусь стать козлом, который потребует, чтобы ты от всего отказалась, лишь бы он получил желаемое. — Я прочно стоял на песке и не пытался пойти за ней. — Я мог бы сказать: переезжай в Фейетвилл, устройся там в частную адвокатскую контору… Потом велеть тебе снова собраться и переехать со мной в другое место, куда меня направят. Так легко было бы это сделать, так легко взять и… — Я замолчал и уставился себе под ноги.

— Почему я всегда слишком много болтаю, а тебе вечно не хватает слов?

Печальная улыбка заиграла на моих губах. Я медленно поднял взгляд и посмотрел на нее:

— Потому что мы друг друга уравновешиваем. И поэтому я не стану смотреть, как искра в твоих глазах превращается в обиду на меня, потому что по моей вине ты не достигла всего, ради чего трудилась. Если я буду тебя тормозить, я никогда себе этого не прощу.

— Значит, это все, на что мы можем рассчитывать? — Иззи всплеснула руками. — Короткие передышки, которые еще поди отыщи, и никакой полноценной жизни вдвоем?

— На небе ни облачка. Вода кристально чиста. А ты — самая прекрасная женщина, которую я встречал, Изабо. Если это все, на что мы можем рассчитывать, так и быть, я согласен.

Она печально вздохнула:

— Помнишь, я говорила, что лучше проведу неделю с тобой, чем вечность — с другим?

Я затаил дыхание.

— Но я не смогу вечно ждать, Нейт. Придет день, когда мы должны будем или попробовать быть вместе, или отпустить друг друга.

— Я понимаю. — Эта мысль была хуже ночного кошмара.

— Мы же не сможем быть просто друзьями, да?

— Не сможем.

— Или ты сможешь, — она ударила ногой по воде и подняла брызги, — но я точно не смогу. Я же теперь знаю, каково это — быть с тобой. Я никогда не смогу спокойно на тебя смотреть.

Даже маленькое расстояние между нами меня убивало.

— Я тоже.

Иззи ссутулила плечи, запрокинула голову и посмотрела на небо:

— Почему мы всегда встречаемся в самый неподходящий момент?

— Потому что все самое ценное в жизни дается непросто.

— Ты только… пообещай, что подумаешь, пока мы здесь, ладно? — Она снова повернулась ко мне. — Подумай, как это может быть, если мы перестанем встречаться только гипотетически.

— Да. Я подумаю.

Она не догадывалась, сколько раз я уже об этом думал и всегда приходил к одному и тому же выводу. Но я не мог отказать ей в просьбе.

Стоило ответить «да», лишь бы она улыбнулась.

— У нас еще неделя впереди. Так что подойди и поцелуй меня в океане — зря я, что ли, об этом мечтала, Натаниэль Фелан?

Упрашивать меня не пришлось.

Глава двадцать перваяИззи

Кандагар, Афганистан

Август 2021 года

Я заворочалась во сне и перевернулась на спину. Подушка под головой была теплой, но грубая наволочка царапала шею. Однако запах был мне знаком — металл, перечная мята и что-то еще, что-то теплое, — и, узнав его, я удовлетворенно вздохнула.

Я понимала, что это сон, — я всегда это понимала, — но продолжала цепляться за него и попыталась снова уснуть, чтобы его не упустить.

Чьи-то пальцы ласково погладили меня по щеке, и я прильнула к ним, наслаждаясь прикосновением.

— Изабо, проснись. — Его голос окутывал меня бархатистой пеленой, как по утрам на Фиджи, когда он будил меня руками и губами и доводил до лихорадочного возбуждения, а потом проскальзывал в меня, и мы вместе шли к экстазу.

— Не хочу, — пробормотала я.

Если проснусь, он исчезнет, и мне придется прожить еще один день, гадая, где он сейчас.

— Надо вставать, — тихо проговорил он. — Мы скоро уезжаем.

— Вечно ты куда-то уезжаешь. — Я удобнее устроилась на подушке, опять задышала ровно и начала проваливаться обратно в сон. — Хоть раз бы остался, а?