Доля вероятности

— А если снова начнется обстрел? — тихо произнесла я, чтобы девочки не услышали. Они шли прямо следом; их разделили на группы по числу вертолетов.

— За нами прислали ударные вертолеты, — ответил Нейт. — Если начнется обстрел, враг выдаст свое местонахождение и получит ответ. — Он остановился у выхода и напряженно сжал челюсти.

— А, ну да, потому что война — это очень логично.

Мое сердце в страхе затрепетало. Видимо, я все-таки зря сюда притащилась. Теперь я могла себе в этом признаться.

— Просто держись рядом, — мягко велел Нейт. — Я посажу тебя в вертолет.

Я в этом не сомневалась. Я также понимала, что вчера нам очень повезло оказаться в здании до взрывов.

— Если надо будет выбирать между мной и одной из девочек…

Нейт резко повернулся, взял меня за подбородок и приподнял мое лицо, чтобы заглянуть в глаза:

— Я не такой, Иззи. — Он произнес это так тихо, что я с трудом разобрала слова. Семья, которая шла следом за нами, точно не услышала.

— Какой?

— Тридцать секунд, — скомандовал Грей, шедший в хвосте нашей группы.

— Я не из тех, кто поступает по совести. — Нейт посмотрел мне в глаза. — Особенно когда ты рядом.

— Неправда, — возразила я.

Он покачал головой:

— Между нами есть разница, Из. И всегда была. Если бы ты знала, что до конца света осталось двадцать четыре часа, что бы ты сделала?

Я растерялась. Это был самый странный отвлекающий вопрос, который он мне задавал.

— Серена, скорее всего, вела бы репортаж из центра событий, с родителями было бы только хуже… Значит, поехала бы туда, где от меня была бы польза.

Нейт сухо усмехнулся. Взгляд скользнул к моим губам, и он выпустил мой подбородок:

— Да. В этом разница между нами.

Мне было некогда уточнять, что он имел в виду. Я услышала рев вращающихся лопастей и увидела через окно вертолеты. Четыре приземлились на взлетном поле, еще два пролетели мимо.

— Идем! — крикнул Нейт через плечо, и двери распахнулись. Оперативник и афганские солдаты поторопили нас наружу.

С бешено бьющимся сердцем я бежала тем же укрытым арками коридором, по которому мы шли вчера. Только теперь он стал другим, длиннее, а арки над нами казались не такими красивыми и неспособны были нас защитить. Хотя, возможно, изменилось только мое восприятие.

Когда мы очутились на поле, открытом всем ветрам, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мы пробежали мимо воронки в бетоне — вчера никакой воронки тут не было, — и кровь хлынула в голову и застучала в ушах. Нейт вел меня по прохладному полю, еще не нагревшемуся от солнца в столь ранний час. Наш вертолет стоял дальше всех.

Автоматчик у дверей помахал нам, и Нейт чуть не занес меня в «ястреб», толкнув впереди себя. Я не стала тратить время и спорить. Села на свое обычное место, чтобы не путаться под ногами.

Но Нейт остался снаружи.

Я резко повернулась к двери. Он ждал, поглядывая в сторону терминала. Я затаила дыхание. За последние сутки я поняла, что каждая секунда имеет значение.

Мое сердце отсчитывало эти секунды, пока я смотрела на него: он стоял у двери вертолета у всех на виду.

Пришел Лайлак в сопровождении двух афганских солдат; один из них нес на руках Каамех. Он поставил ее у входа и отпустил; затем в вертолет зашли ее родственники. Они сели напротив; их грудь вздымалась, глаза расширились от ужаса. Я потянулась и пристегнула Каамех, которая устроилась напротив меня у окна, там, где обычно сидел Нейт. Ее мать с отцом передавали друг другу младшего сына и пристегивались по очереди.

Наконец Нейт с Лайлаком забрались в вертолет, и только когда Нейт сел рядом и его бедро коснулось моего, я смогла вздохнуть полной грудью, затем еще раз, и еще. Он был жив. Мы были живы.

Вертолет взлетел; земля осталась внизу.

Нейт взял меня за руку. Наши пальцы сплелись, и всю дорогу из Кандагара мы крепко держались друг за друга. По мере приближения к Кабулу мое дыхание выровнялось. Я знала, что это ненадолго, что рано или поздно он отпустит мою руку, и так и случилось.

Его рука выскользнула, и я тут же погрустнела.

Но он не знал, что я не просто так не надела кольцо.

А я еще не решила, говорить ему об этом или нет, и даже не догадывалась, хочет ли он об этом знать.

Когда мы приземлились, девочки бросились со мной обниматься. Потом всех рассадили по джипам с семьями и сразу повезли в аэропорт. Прощание вышло коротким. Совсем не драматичным. Идеальным.

— Видишь, ты меняешь мир, — сказал Нейт, провожая меня к нашему джипу.

— Приятное ощущение, — призналась я, садясь в машину. — Вряд ли мне удастся такое повторить. — Спасение девочек стало кульминацией всей моей службы в Вашингтоне; даже если я больше не смогу сделать ничего полезного, все было не зря.

Нейт закрыл за мной дверь и сел впереди. Всю дорогу до посольства я улыбалась.

Но войдя в переполненное лобби, глянув поверх голов встревоженных посетителей и увидев, что застекленная переговорная пуста, улыбаться я перестала.

— Тебе надо найти осла, сообщить, что вернулась? — спросил Нейт, но проследил за моим взглядом и умолк.

Поджав губы, подошел майор:

— Хорошая работа, сержант Грин. Спасибо, что вытащили команду.