Долина дракона

В пиршественном зале был накрыт обильный стол. Но сели за него только мать Воронов, Гордый, Младший и Лорелея.

– А где Дикий? – спросил Четвертый Ворон.

– Ушел за Черными отрядами. Решил подстраховаться для битвы. Улад славится своими воинами, а исход сражения подчас решает доблесть, а не количество солдат.

Хозяйка Твердыни не сводила льдистых глаз с сына и Лорелеи. Наемница старалась сохранить невозмутимый вид.

– Когда он вернется, вы вместе с войском выступите к Приморью, – снова заговорила леди. – Таков план Дикого.

– Он теперь здесь всем заправляет? – уточнил Гордый.

– Как хозяин Твердыни, да. Поэтому тебе придется смирить гордыню и выполнять его указания.

– Хорошо, – пожал плечами Гордый. – Я не рвусь командовать. Я хороший солдат, но плохой правитель.

– Тогда я могу смело уехать по делам. И знать, что вы не поцапаетесь, как два камышовых кота над добычей.

– Нет, не поцапаемся, – заверил Гордый мать. – Во всяком случае, я буду держать себя в руках. Если Дикий сам не станет лезть на рожон.

– Куда вы уезжаете? – вмешалась Лорелея.

– Не помню, чтобы я должна была перед тобой отчитываться, – удивленно заметила леди Ворон.

– Брес считает вас основной причиной своего поражения, – сказала Лорелея. – Насколько я его знаю, он не пожалеет золота за вашу голову. Неразумно покидать Твердыню, где вы в безопасности.

– В Серых горах я везде в безопасности, – надменно ответила леди. – Здесь мои владения. Никто не доберется до меня в моих горах.

– Если до кого-то никто не добрался, значит, этот кто– то просто никому не был нужен, – возразила Лорелея. – До любого можно добраться, если в том возникнет нужда. За вами придут от Бреса. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я сама приходила к тем, кто считал себя в полной безопасности.

– Только не здесь, – отрезала мать Воронов. – И со мной всегда Ройле.

– Ройле – лесоруб, а не воин, – упрямо гнула свое Лорелея. – Он хорош, чтобы разгонять разбойников, но против настоящего бойца он никуда не годится. Махать топором и биться – это разные вещи. Возьмите с собой хотя бы охрану!

– Когда мне понадобится твое мнение, я его обязательно спрошу, – холодно ответила леди, поднимаясь со своего почетного места во главе стола. – Каждый воин сейчас на счету, и все они отправятся в Приморье. Дикий вернется через два дня. Я – через три. Пока меня нет, слушаться нужно его. Скорее всего, вы выступите до моего возвращения. Так что я желаю вам удачи и прощаюсь до следующей встречи.

Проводив Хозяйку гор взглядом, Лорелея обернулась к Гордому. Тот лишь пожал плечами, как бы говоря, что воля матери Воронов всегда была законом под крышей Твердыни.

* * *

Глядя на заплаканную королеву Лугайда, Куланн никак не мог найти подходящих слов. Истолковав его молчание как смертный приговор, Этне снова тихо зарыдала. Наемник поморщился.

– Перестань реветь, – потребовал он. – Без тебя тошно.

Этне попыталась сдержать слезы. Рыдания сменились всхлипами.

– Тебе нельзя здесь оставаться, – произнес Куланн. – Если кто-то прознает, что ты законная жена Бреса, даже я не смогу удержать людей от расправы. Все, кто плавает на этой галере, его ненавидят. Он отнял у них свободу и сослал на смерть. Видишь это? – Куланн ткнул пальцем в свою татуировку. – Под ней клеймо «Р» «раб». Выжженное по приказу короля. Такое клеймо стоит на всех вольных воинах, проливавших кровь ради его победы.

– Я не виновата, – воскликнула Этне. – Я даже ни разу его не видела! Что мне делать? Что мне делать?

– Для начала перестать верещать, – оборвал ее стенания Куланн. – Мне надо подумать. Возьми еду и иди в тот угол.

Наемник обхватил голову руками и уставился на карту перед собой. В голове была каша, сердце колотилось. Узнав, что в его руках жена Бреса, Куланн почувствовал себя так, словно глотнул огня. Вихрь из ярости, радости и безумных надежд заметался в груди. Судьба давала ему шанс отомстить. Эта худенькая девушка с глазами ребенка была собственностью Бреса. И он, Куланн, мог сделать с ней все что угодно.

Метнув косой взгляд на заложницу, Две Половины вздрогнул. Этне с обреченным видом сидела в углу и смотрела на свои худые руки. Она выглядела сломанной куклой, беспомощной перед лицом враждебного мира.

– Мне надо уйти, – проговорил Куланн, поднимаясь на ноги.

Этне задрожала всем телом.

– Соберись уже, хватит трястись как осиновый лист! рассвирепел наемник. – Ты же все-таки королева, женщина из рода Белых Соколов, у которых денег больше, чем у самого Бреса. Я запру тебя в каюте. Команда пьет и трахает шлюх в порту. Раньше послезавтрашнего утра матросы на галеру не вернутся, если вообще вернутся. А я ненадолго отлучусь, чтобы кое-что подготовить. Если хочешь выжить, веди себя как взрослая.

– Хорошо, – дрожащими губами произнесла Этне, утирая слезы. – Я все сделаю, как вы говорите.

Мрачный Куланн принялся собираться в путь. Надел куртку, сапоги. Затянул потуже ремень. Собрал сумку, наполнил кошелек серебром. Этне молча наблюдала за ним. Зашвырнув в угол рубашку с порванным рукавом, Куланн еще раз оглядел себя и вышел из каюты, громко хлопнув дверью.