Долина колокольчиков

Смех отразился ото льда и воды, запрыгал по камешкам, будто мячик… Пространство Слепка осознало, что оно непривычно пусто, а значит, смысла в нем больше нет — и поспешило плюнуть нами обратно в реальный мир — как косточкой от снежной хурмы.

* * *

Как выяснилось, наше ментальное путешествие по зоне заклятий продлилось несколько часов. Со Слепками всегда так — этим они похожи на сны.

На сей раз избушка была очевидна пуста…

Освобожденные духи мгновенно смылись, не задержавшись даже для прощания. Наверное, жутко соскучились по свободе. Хотя свобода эта казалась весьма сомнительной: даже сквозь плотно-зашторенное окно было слышно, как страшно воет метель.

Я не успела очнуться, а уже нарвалась на нежности от снуи: маленькая феечка, видимо, очень волновалась оттого, что ее спутники двумя сломанными куклами валялись на ковре столь долгое время.

— Ну, будет, будет! — в немного крестьянском стиле (обстановка обязывала), бормотала я.

Берти меж тем уже поднялся, отряхнулся, как пес, и сунул свой любопытный нос во все неизученные прежде углы помещения. За одной из двух дверей хижины обнаружилась кладовка, набитая едой.

— Хм, вопреки словам духов, не так давно хозяин исчез, получается… — протянул Голден-Халла. — Ничего не успело испортиться.

За второй дверью был санузел — весь какой-то деревянно-бордовый, с закутком сауны и пушистыми красными полотенцами.

— Симпатично! — оценила я.

— Отличный домик! — согласился Берти. — Один мой друг недавно купил похожий в Скалистых горах. Собственно, к нему в гости я и ездил. Там, правда, все-таки случается лето: зеленая трава, смешные коровки с замшевыми бирками в ушах, пастушки в рогатых шляпах с губными гармошками… Мой друг называет это «оптимистичным беспределом» и в основном сидит взаперти, обложившись книгами, как амулетами от сглаза. И выходит гулять только ночью в надежде напороться на какой-нибудь ужас ужасный.

— Почему? Он охотник на нечисть?

— Не-а. Наоборот: ученый-социофоб, который только с нечистью и дружит.

— Раз он твой приятель — это многое объясняет, — фыркнула я.

Метель не успокоилась до самого вечера. И вечером не успокоилась тоже. Нам не оставалось ничего, кроме как заночевать в хижине.

— Я ни разу в жизни не спала на печке, — призналась я, пока мы ужинали копченым осетром — бывший хозяин избушки держал запасы отличной рыбы в леднике под домом, куда вел хорошенький люк в полу. — Я вообще не уверена, что в Шолохе есть печи. Для меня это какое-то глубоко сказочное понятие. Камины — да. Трубы с горячей водой, конечно же. Кристалльные обогреватели, жар-ширмы и старые добрые грелки. Но печи!..

Я с интересом осмотрела избяную лежанку. Шторка над ней превращала спальное место будто в отдельную комнатку.

— Тогда уступлю козырное место тебе, так и быть, — горько вздохнул Голден-Халла, о котором за последние семь часов я узнала многое — мы болтали почти без остановки, у снуи аж уши в трубочки свернулись. — Только обещай провести ночь с пользой: посмотреть самые интересные сны из всего ассортимента вселенной, договорились?

— Договорились, — серьезно пообещала я.

Глава 17. Еще одна загадка решена

Валяться на печи и впрямь оказалось просто восхитительно.

Особенно мне нравилось прикладывать свои босые розовые пятки к изразцовой трубе: упоительно теплой и приятно глянцевой.

А пестрые пледы с длинными кистями пробудили во мне какую-то невиданную генетическую память… Не пойми с каких времен: ведь мои предки явно не были теми, кто спал на печи — ни за срединниками, ни за людьми шэрхен таких традиций не водилось. Но, может, когда-то и где-то кто-то экспериментировал — интереса ради. И отголосок этого «кого-то» проснулся во мне теперь и почти мурлыкал, озаренный невиданный уютом.

За окнами выло.

Снуи, которого его снежная природа заставляла держаться подальше от жара, прикорнул в леднике, под охраной стеклянных рыбьих взглядов. Даже отсюда было слышно, как иногда он звеняще вздыхает и причмокивает во сне. А Берти лег на сдвинутых лавках, обсыпанный подушками, как иджикаянский султан.

Я всё никак не могла уснуть. Ворочалась так и эдак, прикидывала, как там сейчас в Шолохе.

Скорее всего, уже выстрелил первый залп майской жары: друзья наверняка успели съездить разок на море — Дахху как всегда наглотался воды, ныряя за ракушками; Кадия пару раз получила по лбу своим же сёрфом; Мелисандр склеил какую-нибудь ундину, а Полынь так и сидит в кабинете, всякому солнцу предпочитая тайны… А когда я все-таки вырвусь из снежной ловушки, дома опять ливанут дожди: традиционный лесной потоп в преддверие лета, радость для клумб, лягушек и интровертов.

Но мне очень нравится, что я сейчас будто бы обманываю время. Везде весна, а у меня — три тонны снежных приключений. Как будто бы это не совсем моя жизнь, знаете. А кого-то другого.

Очень… освобождающее чувство.

Поняв, что из-за жары от печки мне хочется пить, я тихонько спрыгнула на пол и покралась к посудному шкафу: найти себе кружку.