Долина колокольчиков

С той стороны к воротам одним плавным текучим движением подтянулась тень, и створки открылись. За ними стоял один из жителей Города — такой же зыбкий и сияющий, как всё вокруг.

— Добрый вечер! У вас тут лестница выпала, — улыбнулся Голден-Халла, сопровождая слова указующим жестом. — А мы соседи снизу. Мы не то чтобы против, но решили предупредить.

— Тем более, — вступила я, — У вас наверняка есть для нас какой-нибудь квест. Маленькое каверзное задание, которое никто другой во всех Лилаковых горах ну никак выполнить не может, поэтому вы долго-долго ждали нас… Поздравляю! Вот они мы!

И я улыбнулась широко и уверенно, как знаменитость, дитя оваций.

Существо — назвать его человеком у меня язык не поворачивался — медленно наклонило голову. Потом подняло ладонь и положило её как будто на невидимое стекло, разделяющее нас. Из центра ладони полился свет — на сей раз насыщенно-синий.

Он стал виться туманом и сложился в курсивный текст на стародольнем магическом языке:

«Бертрам Голден-Халла, ты прав, мы — Оставленный Овердил. Поработай над произношением. Овердил — твердая «В» перед «Е». Для нас это важно. Чтобы это сказать, мы вас и позвали подняться».

— Это шутка? — неуверенно предположил Берти, чья «мимическая психология» тут, по понятной причине, не работала.

Существо не ответило. Только укоряюще подуло на буквы, и они растворились в воздухе. Потом житель Овердила протянул обе руки вперед, и одною дотронулся до моего плеча, а второй — до Голден-Халлова.

— Так. Стоп. А как же квест?! — расстроилась я, поняв, что с нами прощаются.

— «Никакого квеста нет. До свидания», — мысленно ответил мне Овердил (я, мы, ты, они — всё един Овердил, поняла я в момент контакта).

— Но я так хочу посмотреть на ваш город!

— «Потом — обязательно, Тинави из Дома Страждущих. Но не сегодня».

И мы исчезли вместе с Жителем, чтобы мгновение спустя найтись там же, где и раньше — на снегу, возле заглохшей музыкальной шкатулки, в пятистах метрах от лагеря йети.

— Нет, вы серьезно?! — закричал Берти, вскакивая на ноги, и со смесью восторга и возмущения глядя в небо — теперь респектабельно-черное, без всяких там сполохов и огней. — Ради правильного произношения позвали?! Что за лингво-террористы! Тинави! — он импульсивно обернулся ко мне. — Как будем реагировать? Cмотри, у нас есть варианты: устроим Большой Призыв Овердила К Ответу; сочтем произошедшее лучшей из тайн — нерешенной, читаемой как угодно; или сойдёмся на том, что йети в глинтвейн подсыпают лишнего?

— Бр-р-р! — только и ответила я, всё еще слишком пораженная. — А ты слышал, что Житель пригласил меня изучить их Город однажды?

— Мне кажется, это он тебя так вежливо «послал», — не согласился Берти. — Хотя я буду рад, если ошибаюсь.

Мы, стоя бок о бок, убрав руки в карманы, молча смотрели на звезды. На душе было щекотно и немного грустно. Будто перышком провели по шее — и спрятали — а тебе так хочется продолжения.

— …Если все-таки пригласят — позовёшь меня с собой? — тихо закончил сыщик.

— Обязательно, — пообещала я. — Как только Город явится, я пришвартую его на пристани за какой-нибудь толстый канат — насильственно — и пошлю тебе голубя в Саусборн. А пока ты едешь, стану подкармливать Жителей лунным светом и бликами солнца. И буду читать им сказки на ночь — в рупор, сидя на шпиле шолоховской Башни Магов. Ну, чтоб поближе.

— Только колыбельные им не пой, ладно? — со смешком попросил Берти, вспоминая опыт с сольвеггой. — А то никакой канат не удержит.

— Так и быть, подавлю свою певческие порывы! Думаю, им и без музыки настолько понравится, что они от меня улетать не захотят.

— Я бы точно не захотел, — серьезно кивнул Голден-Халла.

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся мне. Мир вокруг был большой, пустой и уютно-снежный, как самый приятный из снов в новогоднюю ночь.

Мы еще немного постояли в тишине, думая каждый о своем. А потом, оглядываясь на странно-ровное небо, изобретая способы подманить Овердил еще раз, отправились обратно к нашей стоянке. Йети так и сидели по кругу у тлеющего костра. Ждали.

Берти присоединился к ним: бесшумно устроился у огня и замер, невидяще глядя на пламя, и только слабые отблески пламени плясали по его отрешенному лицу. Две дюжины одиночеств вокруг костра. Небольшая галактика из надежды.

Перед сном, умываясь растопленным снегом, я вдруг снова вспомнила о волшебной пыльце. Но теперь рука, нос, губы — да и вообще вся моя кожа — казались нормальными, без сияния. «Наверное, она осыпалась», — решила я.

Но, как выяснилось несколько позже — нет.

Не осыпалась, а затаилась.

Глава 26. Эффект Овердила

Я проснулась от дикого холода, вся дрожа под шкурой, которую йети оставили мне в качестве одеяла.

Она была такой же белой и густой, как шерсть самих снежных людей, и поначалу я ужаснулась:

— Это не скальп кого-нибудь из ваших, я надеюсь?

— Нет, — сказал Хендрикс, но уточнять не стал.

Не стала и я. На всякий случай.

Тем не менее, сейчас шкура не спасала. Это при том, что я легла спать и в шубе, и в трех парах носков, и даже в перчатках. Не укрытыми оставались только нос и глаза.