Долина розовых водопадов

– Родителей, Федя, не выбирают. ― Степан заварил чай и выложил на стол пакет с сушками. ― А должность отца города ― выборная. Только Слепцов занял мягкое кресло, минуюя народное голосование. Говорят, у него в Москве влиятельные покровители имеются. Знаешь, брат, мне кажется, наш мэр проворачивает какие-то тёмные делишки.

Аромат бергамота наполнил кухню.

– Ну, если так, то почему бы тебе не провести расследование?

– Ты совсем отупел в своей Москве, брат? ― Степан схватился за голову. ― Да всё моё начальство кормится у него с руки. Катька вон рыпнулась, а что толку? Объявили её дурой сумасшедшей. Хорошо, хоть жива осталась. ― Он выкинул в форточку дымящийся бычок. ― Ладно, может, по сто грамм за встречу?

Фёдор отрицательно покачал головой.

– Не сейчас. У Катьки опять проблемы.

Старший развёл руками.

– Кто бы сомневался! Она их просто за уши притягивает. Ладно, рассказывай.

Рассказывал Фёдор долго и подробно, стараясь ничего не упустить. Степан слушал внимательно, изредка кивая, изредка пожимая плечами.

– Вот так всё и было. Теперь наша королевна дрыхнет, а я ломаю голову над тем, куда делся Колян.

Стёпка долго молчал, уставясь в одну точку, обдумывая услышанное.

– Знаешь, Феденька, твоя Катерина впуталась в очень неприятную историю, где, вероятнее всего, замешаны очень крутые дяди. Но в этой истории есть одна связующая ниточка. Сначала я сам всё проверю, а потом поделюсь с тобой и своими соображениями, и фактами. Только сделай одолжение, ― тёмный взгляд прожёг брата, ― заставь Катьку отказаться от участия в мероприятиях по поиску Коляна и загадочного Майкла Доусона. Этим займёмся мы с тобой. Усёк? И ещё одного человечка подтянем, дружка моего армейского.

– Ты про кого?

– Ротный мой, Димка Соколов. Мировой парень. Я в нём уверен, как в себе.

Фёдор кивнул.

– Как знаешь.

– Встретимся вечерком, часов в девять, и перетрём всё по-взрослому. Но запомни, никакой самодеятельности! Сначала думаем, согласовываем и только потом действуем. Запомнил?

Братья распрощались до вечера, и Фёдор поспешил назад, к дому, где на седьмом этаже мирно спала Катерина.

Магазин, куда, по словам Катьки, пошёл Колясик, находился в той же каменной башне, где и его квартира. Вывеска над дверями гласила, что именно здесь любой желающий мог купить самый лучший товар за самую низкую цену. Стрельцов усмехнулся: «Неужели в двадцать первом веке покупатели всё ещё клюют на такие слоганы?» Он открыл скрипучую дверь и оказался в на редкость чистом и уютном помещении. Тут так вкусно пахло сдобой и ванилью, что Стрельцов услышал, как предательски громко заурчал живот.

За прилавком стояла румяная продавщица лет пятидесяти, в кипельно-белом накрахмаленном колпаке и кокетливом халатике с рюшечками и оборочками. Она приветливо улыбнулась.

– Доброе утречко! Чего желаете?

– Всего!

У Фёдора разбежались глаза. Такого мясного, рыбного и кондитерского изобилия он не встречал даже на столичных прилавках.

Продавщица улыбнулась.

– Не местный? Выбирай. Тебе понравится. У нас тут всё свеженькое, вкусненькое. Дети организовали своё производство – и рыбку коптят, и колбаску с кореечкой делают, а пеку я сама.

Стрельцов замешкался, а сдобная продавщица неправильно истолковала его замешательство.

– Да ты не волнуйся, родимый! У нас всё официально – и лицензии в наличии, и сертификаты, и разрешения. Хочешь, покажу?

Она направилась к шкафу и вынула объёмную красную папку.

Фёдор спохватился.

– Ну что Вы, не надо. Просто у меня глаза разбежались.

Продавщица приосанилась и хитро улыбнулась.

– Меня Зинаидой звать.

– А по батюшке?

– Просто Зинаида. А ты, голубь, откуда? Я в этой башне всех знаю. Живу тут, на седьмом. Ты в гости к кому?

Фёдор кивнул.

– Я из Москвы. Приехал к своему однокласснику, Николаю Артюхову. Знаете его?

– Кольку баламута из двадцать восьмой? Да кто ж его не знает!

– Почему же баламута?

Зинаида склонилась над прилавком, подперла все три своих подбородка пухлой ручкой и выдала всю нужную информацию на одном дыхании.

Николая Артюхова она уважала. Сын видного ученого, без пяти минут кандидат наук. Коля практически не пил, курил мало, не бегал на танцульки и не таскал к себе девиц лёгкого поведения. Соседом он был тихим, приветливым, но слегка рассеянным ― то ключи в замке забудет, то сумку с ноутбуком на лестничной клетке оставит. Кроме всего прочего, Зинаида испытывала к Николаю материнские чувства. Высокий и неимоверно худой, он казался ей вечно голодным и изможденным наукой. Два собственных сына давно выросли и переехали в Мурманск на ПМЖ, дочь ушла к мужу, а своего Зина выгнала лет двадцать назад. Словом, всю свою нерастраченную любовь добрая женщина обратила на Николая. Он часто забегал в магазин, и Зиночка старалась подсунуть ему кусочек пожирнее и повкуснее, а от себя, совершенно бескорыстно, подкладывала в пакет несколько пирожков с малиной. Их Николай уважал более всего. Вот и вчера Зина скучала в пустом минимаркете, читала свежую прессу и попивала чаёк, когда в дверях показался сосед из двадцать восьмой. Продавщица оживилась.