«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Новые трудности возникли с наступлением весны. 29 марта началось сильное таяние снега¹⁰², лесные поляны стали превращаться в озера, а дороги — в сплошное месиво жидкой грязи выше колена. К тому же вследствие узости коридора (1,5–2 км) 2–я ударная продолжала испытывать недостаток боеприпасов и продовольствия, борьба за коридор часто переходила в рукопашные схватки¹⁰³. Для снабжения войск был срочно оборудован полевой аэродром недалеко от штаба армии у деревни Дубовик, но немцы постоянно бомбили его¹⁰⁴. Кроме аэродрома устроили посадочные площадки недалеко от расположения госпиталей для вывоза раненых санитарными самолетами У–2. Такая площадка имелась, например, у села Вдицко, где размещался госпиталь 59–й стрелковой бригады¹⁰⁵.

Вражеская авиация все более активизировалась, немецкие самолеты стали гоняться даже за отдельными пешеходами. Чувствуя, что армия выдыхается, противник начал сбрасывать с самолетов агитационные листовки с призывами сдаваться и пропусками в плен. Сбрасывали немцы и мины–сюрпризы.

После открытия коридора в Мясном Бору началась эвакуация еще уцелевших коней 13–го корпуса. Весной им нечего было делать в болотах, к тому же они совсем обессилели. За Волховом их сводили для поправки в специально организованные конные депо. Личный состав кавалерийских дивизий еще оставался у Финева Луга, но теперь он превратился в обычную пехоту¹⁰⁶. Выводить людей за Волхов приказа не поступало и комкор Н. И. Гусев выяснял у местных жителей режим разлива рек, ручьев, озер и болот, чтобы строить оборону в новых условиях¹⁰⁷.

В апреле бойцам Мясного Бора стало еще труднее. Начавшаяся распутица сделала дороги полностью непроезжими. Специальные группы красноармейцев и гражданского населения носили на себе боеприпасы и продовольствие за 30–40 км. В тех условиях дорога от деревни Мясной Бор до штаба армии на реке Кересть (8–12 км), куда штаб перебрался из Дубовика, занимала в один конец до 3–4 дней¹⁰⁸. Для снабжения 2–й ударной направили вспомогательные самолеты У–2 и Ли–2 из 101–го полка авиации дальнего действия (командир — Герой Советского Союза В. С. Гризодубова) с аэродрома в Хвойной. 10 апреля начался ледоход на Волхове, зимние переправы перестали действовать¹⁰⁹. Соорудить наплавные мосты до конца ледохода не представлялось возможным и снабжение фронта всеми видами довольствия значительно сократилось.

Когда сошел лед, у Селищенского поселка за пять дней был наведен через Волхов наплавной мост на плотах. Вскоре соорудили второй мост. Мосты имели грузоподъемность 30 и 60 тонн, но с большим потоком грузов они не справлялись и в дополнение к ним устроили 30–тонные паромные переправы у деревень Ситно и Русса. Для борьбы с переправами враг применил плавучие мины. На их уничтожение направили 4–й отдельный моторизованный инженерный батальон майора Н. В. Романкевича. Мины оказались неизвестной конструкции. При попытке разрядить одну из них погиб начальник штаба батальона старший лейтенант Гимейн. Но вскоре секрет мины удалось разгадать, ее описание отправили в штаб инженерных войск РККА¹¹⁰.

Главные бытовые особенности Волховского фронта определялись в то время постоянным пребыванием под разрывами бомб и снарядов, в наполненных талой водой землянках, при скудном продовольственном пайке. К этому добавился еще и трупный запах. Хирург А. А. Вишневский уже в начале марта обратил внимание подчиненных на неубранные многочисленные трупы людей и лошадей и опасность возникновения в связи с этим эпидемий. Пришлось создавать новые похоронные команды.