Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

- Это можно. - МакКуин поднял с земли и потянулся. - Тем более, что за сегодня я проехал совсем немного. Что толку погонять коня, если не знаешь, куда податься?

Найфи усмехнулся.

- Уж что верно, то верно.

* * *

Уорд МакКуин оседлал коня и поехал в сторону стада. Он был всецело погружен в раздумья. Казалось бы, ничего еще не случилось, все идет, как надо, и тем не менее, ему никак не удавалось отделаться от ощущения, что за видимым благополучием кроется какой-то подвох. Он озадаченно покачал головой. Кто его знает, возможно Лысый Джексон и в самом деле покончил со своим бандитским прошлым, а может быть и нет, но только кое-кому в этой компании он не доверяет - это точно.

Он неспешно объехал вокруг стада, согнав при этом нескольких отбившихся коров поближе к основному стаду. Здесь был хороший выпас для скота. И к тому же этот райский уголок как нельзя лучше подходил для того, чтобы укрыться от чужих глаз и переждать несколько дней.

Час спустя, когда солнце едва-едва успело скрыться за горизонтом, в голову ему неожиданно пришла довольно удачная мысль. Присмотрев одного из бычков, пасшихся немного в стороне от стада, МакКуин направился туда и бросил лассо. Всего за какие-то несколько секунд молодой бычок был связан и лежал на земле. Взяв небольшую щепку, МакКуин поскреб ее концом грязь на одном из копыт. Проведя за этим занятием несколько минут, он наконец поднялся с земли и отпустил бычка, который тут же резво встал на ноги и как ни в чем не бывало побрел обратно к стаду.

Уорд МакКуин снова сел на коня. Он был глубоко озадачен. Никаких признаков того, что теленок когда-либо проходил через пустыню с ее солончаками! На копыте он совсем не обнаружил засохших комьев солончаковой пыли, да и в шерсти на ноге животного ее тоже не было. Это стадо могло появиться здесь откуда угодно, но только по пути сюда оно никогда не преодолевало обширных солончаковых равнин, где животные порой по колено увязали в серой, словно зола, пыли, толстым слоем покрывавшей землю. Этим коровам в пути не пришлось проходить по неудобьям, а значит, их сюда могли пригнать только с севера.

Поистине отборное стадо насчитывало около трех сотен голов, и можно было подумать, что его путь сюда пролегал исключительно через обильные пастбища.

Около двух часов ночи он направился обратно в сторону лагеря, когда совсем рядом из темноты возник шедший ему навстречу Бад Фокс. Заметив при свете луны его стройный силуэт, МакКуин натянул поводья и дождался его.

- Как успехи? - весело спросил Бад. - А я вот тут проснулся и подумал, что, может быть, тебе тоже захочется выпить кофе? - Сказав это, он протянул МакКуину одну из двух кружек, принесенных им с собой.

МакКуин слез с коня и привязал чалого к торчавшему из земли колышку.

- Очень вкусно! - сказал он, отхлебнув немного кофе, и поглядел на Бада. - И давно вы с Лысым работаете на них?

- Совсем недавно, - сказал Бад. - Мы так же, как и ты, присоединились к ним вот на этом же самом месте, когда возвращались из Блу-Маунтинс, это на севере, в Орегоне. Хойт и Найфи были уже тут. Сказали, что будто бы они торчат здесь уже пару дней, потому что якобы до нас у них было два погонщика, которые вдруг решили взять расчет и подались в Монтану.

- А ты сам никогда не был погонщиком на каком-нибудь ранчо в Монтане?

- Нет. Никогда в жизни.

Бад отправился в обратный путь, возвращаясь в лагерь, и, проводив его взглядом, МакКуин снова оседлал своего чалого и поехал прочь. История Бада показалась ему по меньшей мере странной. Лысый предположительно был выходцем из Нью-Мексико или из Аризоны. Бад Фокс сказал, что никогда не нанимался в погонщики в Монтане, да и с виду он производил впечатление типичного ковбоя-южанина. С другой стороны, Ред Найфи, выполнявший здесь обязанности десятника и утверждавший, что они гонят это стадо от самого Вайоминга, разъезжал на большом коне и держал при себе аркан из толстой пеньки. И то и другое было весьма характерно для ковбоев из Монтаны.

Близилось утро, и на востоке уже забрезжил рассвет, когда МакКуин услышал выстрел.

Грохот винтовочного выстрела разорвал сонную тишину как раз в тот момент, когда, объехав напоследок вокруг стада, он возвращался к зарослям ивняка.

Одинокий выстрел. А потом - тишина.

Пришпорив чалого, МакКуин поспешил вернуться в лагерь, скрытый за деревьями. Ред Найфи стоял недалеко от костра, пристально вглядываясь в темноту, и в опущенной руке у него был револьвер.

Лысый и Бад тоже не спали. Они сидели, кутаясь в одеяла, и Лысый держал винтовку наготове.

- Где стреляют? - спросил МакКуин.

- На вершине горы. Это довольно далеко отсюда, - сказал Найфи.

- А по-моему, совсем рядом, - возразил Бад. - Ей-богу, это где-то здесь, за деревьями.

- Стреляли на горе, - прорычал Найфи. Он обернулся к МакКуину. - Как коровы? Все в порядке?

- Лучше не бывает. Я вернусь к стаду.

- Подожди. - Фокс сбросил с себя одеяла. - Я сам пойду. Ты и так целую ночь их сторожил.

- Через пару часов отправляемся, - объявил Найфи. - Вы двое будете загонять. Так что пусть едет он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное